Зосима (Шевчук), архимандрит, кандидат педагогических наук,
доцент Владимирской Свято-Феофановской духовной семинарии,
игумен Свято-Боголюбского Алексиевского
мужского монастыря г. Владимира
О значении личности и трудов святителя Феофана в общественной
жизни Владимирской и Суздальской епархии
Результатом настоящего выступления является продолжение размышлений над духовным наследием святителя Феофана Затворника, в частности, над сборником его проповедей, произнесенных в бытность его епископом Владимирским и Суздальским. Они были изданы во Владимире в 1869 году, через три года того, как Владыка покинул Владимирскую кафедру и удалился в Вышенскую пустынь Тамбовской епархии. Один из экземпляров этого сборника, названного «Слова к владимирской пастве Преосвященного Феофана», находится в Государственном архиве Владимирской области (инв. № 11394. Полка: 5169. Шифр: С-48 С-2 П-3).
На страницах 431–434 напечатана проповедь епископа Феофана, произнесенная 8 сентября 1864 г. в канун Праздника Рождества Пресвятой Богородицы. В ней, наряду с прочими, святитель Феофан раскрывает затрагивает тему о религиозной и общественно-политической будущем России.
Владимирский преосвященный выступает, как бы сейчас сказали, в роли аналитика, рассматривая, как он сам их называет, «коренные стихии жизни русской». Стихии эти – Православие, самодержавие и народность, а благоденственное существование России – в неизменности этих стихий: «По непреложной участи жизни нашей, царствования чередуются, а государство одно и то же. Но неизменному закону времени изменяются порядки и роды деятельности народной; но народ – действующий – должен пребыть одним и тем же народом: подобно тому, как организм наш – и растет и многообразно действует, но все он один и тот же есть от рождения до смерти. Горе царству, когда изменчивость войдет в дух народа. Оно будет тогда подобиться волнению морскому, ветры возметаему и развеваему[1] (Иак. 1, 6)» [2].
Святитель Феофан следующим образом определяет эти стихии и указывает на важность их взаимодействия между собой: «Православие выражается единством Богодарованной истины; самодержавие – единством Богодарованной власти; народность – единством стремлений, царем указанных и Богом освященных. Православие приемлет истину от Бога через Церковь и ей подчиняется смиренно; самодержавие принимает Царя от Бога через преемство родов и ему повинуется вседушно; народность восприемлет сознание избранничества Божия, для особых целей Провидения, измеряя их известною волею Божиею, и ее наипаче исполнительным орудием себя представляя. Народ, преданный Богу и Царю и единодушно стремящийся к исполнению указуемых Ими целей – какая несокрушимая сил! Какой задаток благоденствия и благопоспешения во всем! Есть что, и есть из-за чего поберечь! Береги же, народ русский сии сокровища. Не трать и не порти их!» [3]
Заботясь о «благоденствии и благопоспешении во всем», духоносный святитель не зря так горячо предупреждает свою паству от порчи этих основополагающих «стихий», на которых зиждилось тогда общество и все Государство Российское, потому что:
«…Православие портится, когда не хотят принимать истину Божию, а свою на место ее изобресть покушаются; самодержавие портится, когда замышляют свою – новую – изобретать власть, а не Богодарованную принимать; народность портится, когда народ не Божии – небесные, а свои земные начинает исключительно преследовать цели, чуждому при том подчиняясь влиянию. Плодом сего будет – разномыслие: всякий о всем судит по-своему, самовластие: всякий сам себе царь, и естественно после того, как у всякого стал свой ум царь в голове – разъединение и врозь – устремление сил: всякий о себе, и никто о других. Когда войдет все сие в жизнь и начнет быть преобладающим явлением, тогда начнется разложение, расстройство и уничижение государственного тела»[4].
Обозревая настоящую ему действительность, святитель – пророческой интуицией человека Божия, живущего в непрестанно-вечном, но всегда живом и обновляющим потоке воли Божией о мироздании, – предупреждает своих пасомых… И как эти слова святителя, произнесенные более 150 лет назад, более чем за 50 лет до наступления агонии Российской Империи, понятны нынешнему поколению! Наблюдая за настоящими ему тенденциями, зловеще набирающими обороты популярности во всех слоях российского общества, святитель Феофан продолжает свои предостережения; и за изменяющейся формой этих предостережений проступают вечные истины Священного Писания, изреченные премудрым Соломоном в Притчах за много столетий до Рождества Христова: «Отвергающий наставление не радеет о своей душе; а кто внимает обличению, тот приобретает разум. Страх Господень научает мудрости, и славе предшествует смирение… Погибели предшествует гордость, и падению – надменность… Разум для имеющих его – источник жизни, а ученость глупых – глупость… Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти» (Притч. 15, 32-33; 16, 18, 22, 25).
Облеченный ответственностью за будущее своей паствы, Преосвященный Феофан говорит: «В чем… опасность для нашего будущего? В усилении притязаний на самопостижение истины, на решительную независимость мысли, на научность, не хотящую подчиниться истине Божией. В усилении требований самоуправления и решительной независимости действий, тяготящейся указаниями власти и не терпящей отчетности перед нею. В усилении чуждо-народных влияний, и под ними – стремлений исключительно к земному, настоящему, с забвением неба и вечности. По сим чертам сами судите, есть ли чего опасаться нам за наше будущее? Храним ли мы целыми коренные стихии нашего духа русского, или с беспечностью и равнодушием позволяем себе портиться по всем сторонам нашего народного характера?[5]»
Так ставит владыка Феофан задачу; так характеризует опасности на пути к цели – «благоденствии и благопоспешении во всем». И, ощущая глубокую внутреннюю связь с внимающими ему, он не медлит, обращаясь к ним: «Предполагаю, однако ж у многих страшливый вопрос: что же делать?» [6]
Многие тогда задавали этот или подобные вопросы себе и окружающим: А.И. Герцен («Кто виноват?», 1846), Н.Г. Чернышевский («Что делать?», 1863), Н.А. Некрасов («Кому на Руси жить хорошо?», 1873–1874). И только верность учению Христа Спасителя и всему святоотеческому наследию позволяет дать святителю Феофану правильный ответ на вопросы современности.
Следование советам святителя Феофана не дало бы многим его современникам встать на путь, не согласный с многовековыми устоями жизни общества и народа. Согласно с традицией, выработанной отцами Церкви, в центр недовольства создающейся ситуации человек прежде всего ставит самого себя, по примеру Сына Божиего, поставившего Себя в центр трагедии разобщения человека от Бога. Тогда человеку дается т.н. «видение своих грехов», дается благодатная помощь в исправлении себя и следовании по пути обожения.
Начинать святитель Феофан предписывает только с самого себя, стяжевая Царство, которое «внутрь нас» есть:
«Ближе всего вот что! – Сам не порться, и вокруг себя не позволяй расширяться порче – ни неверию, ни самовластию, ни чувственности, по чуждо-народным влияниям. Если-б всякий поставил себе сие законом, некому было бы портиться, и портящее само собою исчезло бы из среды нас, не находя себе пищи, опоры и поддержки»[7].
Говоря о вечном уповании христианском, владыка Феофан предупреждает снова: «… не предадимся и сами беспечности. Грядущее предначертывается на небе; а исполнение его подготавливается на земле, в нас и через нас. В сем смысле радующее упование не повод к покою, а побуждение к усиленной и разумной деятельности» [8].
Что касается «разумности», святитель призывает свою паству к усиленной молитве, которая не должна ослабевать, соприкасаясь с эмпирической действительностью: «Молитвою о вразумлении и помощи свыше да утешают себя истинные ревнители о благе отечества, когда видят малоуспешность или безуспешность своих усилий. Ибо, подумавши обо всем, не можешь успокоительно остановиться ни на чем человеческом, и невольно вырывается возглас из сердца: «Аще не Господь!»[9]
Что же касается «побуждения к усиленной… деятельности», то святитель следует вышеизложенному правилу: «сам не порться, и вокруг себя не позволяй расширяться порче».
Полагая это правило для своей горячо любимой паствы, святитель Феофан, будучи на епископской кафедре Владимирской и Суздальской, сам по мере своих сил старался следовать ему, подавая всем пример в исполнении заповеди о любви к Богу и ближнему.
В этом мы видим замечательный пример святоотеческого согласия двух святых, связанных в земной жизни с Тамбовской землей – святителя Феофана и преподобного Силуана Афонского, память 80-летия преставления ко Господу которого вся Полнота Православной Церкви отмечала в этом году совсем недавно, 24 сентября нового стиля. Последний, в частности, пишет в своих записках о деятельности человека на земле в духе исполнения заповеди Христовой: «В этом мире каждый имеет свое послушание: кто – царь, кто – патриарх, кто – повар, или кузнец, или учитель, но Господь всех любит, и большая награда будет тому, кто больше любит Бога… Господь хочет, чтобы мы любили друг друга; в этом свобода – в любви к Богу и ближнему. В этом и свобода и равенство. А в земных чинах равенства быть не может, но это не важно для души. Не всякий может быть царем или князем; не всякий может быть патриархом или игуменом, или начальником; но во всяком чине можно любить Бога и угодить Ему, и только это важно. И кто больше любит Бога на земле, тот в большей славе будет в Царствии. Кто больше любит, тот ближе будет к Нему. Каждый будет прославлен в меру любви своей»[10].
Об этой мере любви, проявленной святителем Феофаном в бытность его епископом Владимирским и Суздальским, свидетельствуют, в частности, документы Государственного архива Владимирской области, фонды которого теперь вполне доступны к обзору и исследованиям.
Приведем некоторые из них, раскрывающие деятельное участие святителя Феофана в жизни современного ему общества.
В нашем исследовании мы особенно интересовались взаимоотношениями святителя Феофана со студентами епархиальных духовных учебных заведений и представителями духовного сословия.
В фондах Государственного архива Владимирской области хранится Дело № 66 1863/4 года под названием «О безмездных книгах»[11]. Вместе с последующими другими делами того же направления их общий объем составляет почти 380 листов. Лист 356 дела назван «Реестр книг, выписываемых для безмездной раздачи неимущим ученикам Шуйского уездного Духовного училища в 1863 году». В данный реестр вошло более двух десятков наименований изданий, причем каждая позиция списка в количественном составе насчитывает в среднем 15–20 экземпляров книг. Существенная помощь студентам духовного училища из малоимущих семей! В списке наименований можно увидеть как церковные издания, такие как: Евангелие, Апостол, Псалтирь на церковнославянском языке, так и общеобразовательные: «Русская грамматику» А.Х. Востокова, «Арифметику» Ф.И. Буссе в двух частях, «Арифметику» А. Никулина, «Краткую Русскую историю» Н.Г. Устрялова, «Географию» А.Г. Ободовского. Есть также книги научные, использовавшиеся в учебном процессе: «Греческий лексикон» (двух изданий), «Славянская грамматика», «Латинская грамматика», «Краткая греческая грамматика», «Латинский лексикон» (двух изданий), «Латинская хрестоматия» (двух изданий), Новый Завет на греческом языке.
В бумагах, относящихся к переписке Переславского духовного училища, возникло отдельное дело от 30 декабря 1863 г. о приобретении глобуса за подписью смотрителя училища архимандрита Нифонта [12]. Это совсем не говорит не в пользу расхожей пропаганды о тенденции сохранения низкого уровня образования будущих пастырей Церкви в епархии.
Особо интересно Дело № 70 1863/4 года. Оно представляет собой присланный из Симбирской семинарии печатный лист, информирующий об акции по продаже книг по сниженной цене. Это своего рода рекламный буклет XIX в., который сопровождается просьбой Ректора Симбирской семинарии о содействии в распространении информации, содержащейся в «буклете»[13].
При этом один экземпляр одного наименования уже выслан вместе с приглашением об участии в «акции». Видимо, для надежности в успехе предприятия.
В данном проспекте говорится о:
«Высылке экземпляра Словаря русско-латинского, составленного профессором Московского университета И. Ивашковским, удостоенного Императорской Академией наук Демидовской премии, издания Эйнерлинга, по 2 рубля за экземпляр, вместо 5 рублей, прежней цены, для раздачи бедным ученикам семинарии».
Ниже читатели информировались: «о приобретении по сходной цене «Полной Истории Русского государства» Карамзина. Компактное издание Эйнерлинга, в трех частях, с портретом Автора и картою России ΙΧ столетия, с присовокуплением особой книги, состоящей из Алфавитного указателя к Истории, составленных Карамзиным и Строевым родословных таблиц князей Российских, по 4 рубля за экземпляр, вместо 16 рублей, прежней ея цены».
В результате, на Карамзина во Владимирской семинарии подписались более 10 человек, о чем сохранилась расписка в получении книг. Дело закрыто и сдано в архив, где и сохранилось до нашего времени.
Кстати сказать, это не единичный случай. Подобные буклеты приходили и из других учреждений, в частности, из Киевской Духовной академии, и из Литовского духовно-учебного ведомства.
Показательно также Дело № 53 1864 года «О назначении казенного пособия и принятия на казенное содержание учеников семинарии во 2-й половине 1864 года»[14].
Не так легко за сухими и, казалось бы, мертвыми столбцами цифр в отчетах, сметах, проектах, докладных записках (особенно, более чем полуторавековой давности!) увидеть живое участие человека в живых, насущных проблемах других людей, не имеющих достаточных средств для получения полноценного образования, столь необходимого для жизни в обществе.
Упомянем также о двух делах, приоткрывающих для нас еще одну сторону жизни российских граждан духовного сословия – получения пенсии после смерти кормильца в семье.
Дело № 18 1863/4 года «Об исходатайствовании пенсии вдове бывшего Учителя Муромского училища Харизоменова» содержит прошение вдовы Анны Парфеньевны Харизоменовой, полученное Правлением Владимирской семинарии 8 января 1864 года, в котором просительница пишет: «Муж мой, Священник Василий Харизоменов с 1832 года сентября 25 дня до 8 октября 1857 года проходил должность учителя в разных классах Муромского духовного училища и с 1858 года февраля 20-го за усердную училищную службу получал пенсион: 171 рубль 60 копеек в год. Декабря 21 дня 1863 года он скончался, и я осталась вдовою с неустроенным сыном, с большими долгами, по случаю устройства в замужество двух дочерей, содержания сына в гимназии и убытков от пожара, случившегося за пять лет [до] его смерти. Дом, принадлежавший покойному мужу моему, отдан в приданое за дочерью, – и я бедствую. Посему, для облегчения тяжкого положения моего, покорнейше прошу Правление Владимирской семинарии ходатайствовать о назначении мне пенсиона, заслуженного покойным мужем моим Священником Василием Харизоменовым»[15].
В ответ через три месяца из Московской духовной академии получено письмо: «Святейший Синод определением от 26 минувшего марта постановил: вдове бывшего учителя Муромского духовного училища Василия Харизоменова, Анне Харизоменовой, назначить в пенсию половину оклада жалования, производившегося покойному ее мужу, именно: из 171 рублей 60 копеек по 85 рублей 80 копеек в год из духовно-учебного капитала, начав производство таковой пенсии вдове Харизоменовой со дня смерти ее мужа, т.е. 23 декабря 1863 года.
Академии инспектор Архимандрит Михаил. Секретарь Амфитеатров»[16].
В Деле № 17 1864/5 года «Об исходатайствовании пенсии бывшему учителю Переславского училища Священнику Феопемпту Покровскому» мы находим «Покорнейшее прошение» на имя преосвященного Феофана, епископа Владимирского и Суздальского и разных орденов кавалеру... Заслуженный священник обращается к своему епископу: «…июня 1 дня 1864 года вследствие расстройства здоровья по прошению от должности учителя уволен, а потому в настоящее время, состоя священником при означенной церкви, хотя не имею детей, должен иметь скудное содержание, и не предвижу никакой возможности заплатить кредит, которым обязался по случаю бывшего в 1861 году пожара, лишившего меня всего недвижимого и большей части движимого имения. Но двадцатипятилетнее прохождение должности учителя усвояет право на получение каждогодной (ежегодной) пенсии по последней должности. Посему, по невозможности лично явиться по усилившемуся расстройству здоровья от болезни, в которой я более месяца находился по увольнении от должности учителя, и от пожара, бывшего 24 дня сего августа, угрожавшего чрезвычайною опасностью и церкви, при которой состою Священником и ново-построенному моему дому и лишившему меня значительной части имения, осмеливаюсь сим прошением утруждать Ваше Преосвященство, Милостивейшего Архипастыря и Отца, исходатайствовать мне пенсию каждогодную, равную окладу жалования по должности старшего учителя училища»[17].
Лист 494 об. содержит справку, согласно которой «Бывший учитель Переславского училища священник Феопемпт Покровский должность учительскую проходил с 19 апреля 1839 по 1 июня [1864 года] с лишком 25 лет. Во все время службы был рекомендован одобрительно, и за последний год значился поведения весьма хорошего, в должности исправен и надежен.
В III Томе Свода законов гражданского Устава о пенсии в статьи 436 сказано: «Все наставники высших и низших духовных училищ, проходящие учебную службу беспорочно и с одобрением епархиального и училищного начальства признаются заслуженными и имеют право при увольнении их получать пенсию, смотря по надобности и бывшей службы их.»[18]
В результате Правление Владимирской Семинарии выносит «на согласие и утверждение» Преосвященному епископу Феофану свое «Представление»[19]: «…По выслушании сего Правление Семинарии мнением своим положило: принимая во внимание 25-летнюю усердную и исправную службы бывшего учителя священника Покровского, обстоятельства прописанные в его прошении и незначительность дохода получаемого им от священнического места, представить правлению Московской духовной академии, дабы благоволено было исходатайствовать ему Покровскому, за 25-летнюю училищную службу пенсию, равняющуюся годовому окладу его учительского жалования именно по 171 рублей 60 копеек серебром из духовно-учебного капитала…
Ректор семинарии архимандрит Алексий. Секретарь Герасим Нарбеков».
Во всех этих документах чувствуется «согласие и утверждение» правящего архиерея, святителя Феофана, под чьим отеческим надзором Правление Владимирской семинарии осуществляло свою деятельность.
Случалось, что и сам преосвященный брал инициативу в свои руки, желая вознаградить активных жертвователей семинарии. Так, в фондах архива хранится Представление епископа Феофана в Святейший Правительствующий Синод о том, что: «…Почетный блюститель оной семинарии Владимирской 2-й гильдии купец степенный гражданин Иван Сергиев Лосев пожертвовал с 1861 года по настоящее время в пользу означенной семинарии 100 рублей серебром деньгами и на 457 рублей 10 копеек вещами для казеннокошных учащихся…
Донося о нем Святейшему Правительствующему Синоду, долгом своим почитаю ходатайствовать о преподании благословения купцу Лосеву за его пожертвования»[20].
За этим представлением следует ответ: «По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали представление Вашего Преосвященства от 19 мая сего года за № 387-мым, коим ходатайствуете о преподании благословения Святейшего Синода почетному блюстителю по хозяйственной части при Владимирской Семинарии 2 гильдии купцу Ивану Лосеву за пожертвование им с 1861 года по настоящее время в пользу Семинарии 100 рублей серебром деньгами и на 457 рублей 10 копеек вещами.
ПРИКАЗАЛИ: Почетному Блюстителю по хозяйственной части при Владимирской Семинарии 2 гильдии купцу, Ивану Лосеву, за его пожертвования в пользу оной семинарии преподать благословение Святейшего Синода, о чем Вашему Преосвященству и послать указ.
Июля 13 дня 1864 года. Исполняющий должность Обер-секретаря [подпись]»[21].
Краткий обзор документов хотелось бы закончить совсем короткой запиской, которой начинается совсем не короткое Дело № 39 1864 года «Об устроении для казеннокошных учеников семинарии суконных шинелей», на 22 листах[22]. Вот она:
«В Правление Владимирской Семинарии
Эконома оной Алексия Розова
К приближающемуся зимнему времени нужно устроить для казеннокошных учеников теплую верхнюю одежду; благоволить Семинарское Правление учинить по сему свое распоряжение.
Эконом Алексий Розов»[23].
Казалось бы, что необычного в этой записке? Обыденное выполнение экономом возложенных на него обязанностей. Но дело все в дате. Записка получена Правлением семинарии 14 августа (!) 1864 года, когда никто из означенных «казеннокошных учеников» не задумывался о «приближающемся зимнем времени»…
Вот только несколько архивных дел, о которых хотелось бы напомнить в связи с нашими сегодняшними размышлениями о святителе Феофане, его личности и трудах в жизни российского общества во Владимире. Архивные документы на каждом шагу несут нам сохраненные свидетельства о неустанной заботе, которую проявлял о своих пасомых преосвященный Феофан, будучи епископом Владимирским и Суздальским.
Многие из этих документов настолько дотошны и мелочны в своей необходимой отчетности по выполнению, что не приходится удивляться, знакомясь с ними, что Владыка очень тяготился возложенным на него послушанием по управлению епархией.
Мы знаем из его писем, как стремилась его душа к вышенскому уединению, где он стал полезен не только немногим на сравнительно небольшом участке земли, и не на короткое время. Нет, можно с уверенностью констатировать, что плоды его затворничества вот уже почти 125 лет после его блаженного преставления ко Господу насыщают алчущие души миллионов верующих по всему христианскому миру.
Святителю отче Феофане, моли Бога о нас!
[1] См. также русский Синодальный перевод: «подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой».
[2] Слова к владимирской пастве преосвященного Феофана. Владимир, 1869. С. 432.
[3] Там же. С. 432–433.
[4] Там же. С. 433.
[5] Там же. С. 433–434.
[6] Там же. С. 434.
[7] Там же. С. 434.
[8] Там же. С. 431–432.
[9] Там же. С. 434.
[10] Софроний (Сахаров), архим. Старец Силуан Афонский. Глава II «О молитве». Гл. VI «О воле Божией и о свободе». Электронная версия.
[11] Дело № 66 1863/4 года «О безмездных книгах» // ГАВО. Ф. 454. Оп 1. Д. 171. Л. 347 и далее.
[12] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 171. Л. 684–684а. Год 1864/65.
[13] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 171. Л. 656–664. Год 1864/65.
[14] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 172. Л. 1206 и далее. Год 1864/65.
[15] ГАВО. Ф. 454.Оп. 1. Д. 172. Л. 501–506. Год 1864/65.
[16] Там же. Л. 506.
[17] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 172. Л. 492–500. Год 1864/65.
[18] Подробности финансовых расчетов, исходя из статей Свода законов, опущены мной – архим. Зосима (Шевчук).
[19] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 172. Л. 497–498. Год 1864/65.
[20] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 172. Л. 528. Год 1864/65.
[21] Там же. Л. 529.
[22] ГАВО. Ф. 454. Оп. 1. Д. 172. Л. 929–952. Год 1864/65.
[23] Там же. Л. 930.