Хохлова А.Б.,
к.п.н., доцент кафедры теологии и религиоведения
Курского государственного университета

Святитель Феофан Затворник о воспитании сердца

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8)

Святитель Феофан не перестает удивлять и поражать нас. Действительно, если задуматься: кому известны движения сердца человеческого и кто возьмет на себя смелость разобраться во всех тонкостях движений внутреннего мира человека? А вот святителю Феофану это прекрасно удалось! В своей антропологический концепции святитель подробно определяет естественное назначение и сферу деятельности каждой из душевных способностей внутренней жизни человека и указывает те ненормальные проявления, какие они часто принимают в действительности. 

Святитель полагает, что самой важной частью человеческих сил являются чувства, которые сконцентрированы всердце. Именно сердце владыка называет «центром жизни» [1], «корнем существа человека», «фокусом всех его сил духовных, душевных и животно-телесных» посредством которого он не только осуществляет внутреннюю деятельность, но и «входит в связь со всем существующим» [2].

Назначение этой силы в человеке – «чувствовать все, касающееся нашего лица» [3]. И оно исправно выполняет эту функцию, причем настолько тщательно, что человеку «и минуты нельзя быть в покое, и он вынужден пребывать в непрестанном волнении и тревоге» [4].

Святитель, говоря о сердце, рассматривает его с двух позиций. Во-первых, как центр сил человека и средоточие внутренней жизни человека, поскольку в сердце осаждается все, что входит в душу извне и то, что вырабатывается ею внутри; а, во-вторых, как «точку соприкосновения» с внешним миром.

В соответствии с этими двумя отношениями святитель определяет различные состояния сердца как центра сил человека и точки его соприкосновения с окружающим. Мы, следуя логике святителя при развертывании данной темы, погрузимся вслед за ним в глубины сердца человеческого, чтобы затем обратиться к его рекомендациям по воспитанию этой стороны человека.

В первую очередь, владыка говорит о сердце как точке соприкосновения с окружающим миром или «седалище симпатий». Действительно, хорошо было бы внимательно всмотреться в свое сердце и увидеть, кто или что восседает на его троне внутри нас?, то есть, кому принадлежит наше сердце?

А святитель обладал таким даром видения. Он прекрасно показывает, что сердце грешника всегда занято каким-либо предметом или лицом, которым оно полностью поглощается, «пребывает в нем денно-нощно, раскрашает в мечтах и сновидениях и т.п.» В результате это нечто заменяет Бога и «как истукан стоит в глубине сердца, заменяя Бога» [5].

Святитель называет сердце «сосудом». Прекрасный образ, имеющий своим основанием известные евангельские строки, нашедшие в дальнейшем отражение в русской пословице: Кто чем богат, тот тем и делится. «Исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека. Из сердца человека исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека» (Мф 15,19).

При этом святитель обращает внимание еще на одну важную деталь: все, что окружает человека, с чем он имеет связь должно быть ему приятно. Однако связь с миром Божественным у человека в его неестественном состоянии нарушена, следовательно, сердце его для Бога онемело и замерло, не может принять впечатлений от Него, а наоборот пристрастно к чему-нибудь чувственному. грешникам свойственна неприязнь, равнодушие и ненависть ко всему духовному, так даже и «в раю для него будет нестерпимая мука» [6]. Человек, обратившийся к Богу, принимает от Него благодать и пребывает в Божественном мире, как в своей стихии, что отражается и на его поведении – он «желал бы все человечество обнять и считать родным последнего в свете человека» [7].

Таким образом, направленность деятельности сердца определяется направленностью самого человека: «С чем имеем живой союз, с тем быть вместе нам приятно, в кругу того мы как в своей стихии» [8].

С другой стороны, помимо характеристики сношений человека с миром духовным, святитель прекрасно характеризует его взаимодействие с природным миром, утрата чувств к которому свидетельствует об «онемении человека». И здесь опять-таки мы поражаемся масштабности мышления святителя и широте вопросов, которые решаются в его наследии – ведь в данном случае фактически речь идет об экологическом воспитании, то есть  о формировании у человека должного отношения и взаимоотношений с миром природы.

Феофан Затворник, говоря о назначении сердца, указывает, что оно призвано «поддерживать энергию всех сил человека» [9], поскольку эти силы отражаются в нем «своей деятельностью на всех их степенях. Следовательно, в сердце должны быть чувства духовные, душевные и животно-чувственные» [10].

Духовные чувствасвятитель определяет как те изменения в сердце, которые происходят в нем от соприкосновения с предметами духовного мира. Их совокупность можно назвать чувствованиями религиозными [11], главным из которых является чувство сопричастности человека с Богом.

При этом святитель, как это свойственно ему и при анализе других состояний внутреннего мира человека, раскрывает проявления этих чувств в двух направлениях: в человеке, пребывающем в неестественном, греховном состоянии, и в человеке, к Богу обратившемся. В первом случае, на что он обращает наше внимание, – человек, не лишенный религиозных чувств, тем не менее постоянно пребывает в состоянии «безнадежной страшливости и нерешительности в делах», так как все надежды свои он возлагает только на очевидное – то есть не на Бога уповает, а на что-нибудь вне Бога. И чаще всего, на самого себя. Однако при обращении человека к Богу это чувство самонадеянности и мнимого страха перерождается в «чувство зависимости от Бога» и подлинного «страха Божия».

Далее Феофан Затворник характеризует душевные чувства, которые «происходят вследствие изменений, происходящих в душе от свойственной ей деятельности. Они разделяются на теоретические, практические и эстетические» [12].

Хотелось бы подробнее остановиться на характеристике каждого из этих направлений, поскольку здесь святитель фактически говорит о необходимости отдельных видов воспитания для формирования каждой группы чувств.

Назначение  теоретических чувств – привитие «вкуса к истине» и развитие желания и умения «наслаждаться ею». «Чувство истины –свойственная природе человека способность сердцем, без сторонней помощи, узнавать истинный порядок вещей, истинные их свойства. Так, по одному чутью узнают брата, врага, друга, сыновей, нужное лицо и то, как в каком случае поступить» [13].

Однако, если человек не развивается в этом направлении, то ему становятся свойственны леность, стремление избегать занятий умственным трудом, либо преобладание мечтательности и легкомыслия, так как сердце в таком состоянии «пребывает во лжи и не способность пустить в себя истину» [14]. Если сердце не чисто, то и ум омрачен.

Более подробно об интеллектуальном воспитании в педагогической системе святителя Феофана мы упоминали в одном из выступлений в этом зале. Поэтому обратимся к следующей группе чувств.

Практические чувства связаны с деятельностью воли человека. С одной стороны – это эгоистические чувства, с другой – проявления различных отношений к другим людям.

Вся опасность здесь состоит в том, что чаще всего у человека «добрые и злые чувства развиваются и укореняются в сердце вместе», составляя странную смесь. И при случае, чаще всего неподходящем, начинают «исторгаться» из сердца без разбора. Поэтому вся воспитательная работа в этом направлении должна быть сосредоточена на том, чтобы человек, во-первых, смог увидеть в себе все это многообразие чувств и научиться отличать «зерна» от «плевел», а, во-вторых, работал над искоренением злых, и в-третьих, чтобы святое место не оставалось пустым, развитием добрых чувств и расположений своего сердца. То есть человек должен научиться «осязать красоту добродетели» [15].

И раз уж мы заговорили о красоте, тогда обращаем внимание на третью группу чувств, которую обнаруживает в человеке святитель Феофан –  эстетические чувства, которые возникают в сердце от соприкосновения с миром прекрасного. Здесь речь идет о развитии вкуса, умении видеть и ценить красоту. Святитель подчеркивал, что главным содержанием «изящного должны быть предметы духовного мира» [16]. При этом святитель указывает очень важный критерий для ценителя искусства: «Истинный вкус наслаждается предметами, выражающими духовный и нравственный мир; извращенный вкус любит наслаждаться предметами, изображающими страсти» [17]. Все зависит от источника, из которого художник черпает вдохновение – страстный он ли духовный, такие и чувства будут порождать в человеке его произведения.

Следует отметить, что данная тема – эстетического воспитания, развития художественного вкуса крайне актуальна и настолько интересно и подробно представлена святителем в его трудах, тем более, что он и сам был замечательным не только ценителем, но и творцом прекрасного, «превратив своим искусством «эту землю плачевную в преддверие неба», что рамках данного доклада раскрыть ее в полной мере не представляется возможным – это нужно сделать в специальной статье.

Общий же вывод, который можно сделать относительно воспитания этого вида чувств: грех извращает не только предметы, но и сам вкус, так же, как «в познании худое направление рассудка извращает разум или худое направление воли – совесть» [18], напротив, христианство восстанавливает чувство изящного и истинный вкус.

Последнюю ступень в линии чувств, по мысли святителя, занимают чувственно-животные силы, лучшее место для которых владыка определяет в человеке грешнике, ибо все в нем способствует для этого, так как «высшие духовные чувства заглушены, а душевные извращены, а низшие свирепствуют в нем во всей своей силе» [19]. Вся опасность этих чувств заключается в том, что они погашают ясность сознания, подрывают волю человека и непрестанно терзают само сердце, в результате человек утрачивает власть над собой и живет в постоянных тревогах.

Может показаться, что перед нами предстает очень мрачная картина и святитель сгущает краски. Однако, если внимательнее присмотреться к этим процессам и поименовать группу чувств, о которых мы ведем речь, то среди них мы легко можем увидеть много знакомого. Итак, человек в этом состоянии испытывает то удивление, увлечение, страх, гнев; то он радуется и веселится, то скучает, скорбит, тоскует и завидует, то надеется и отчаивается и т.д., наверное, эти сочетания можно перечислять очень долго. На самом деле перед нами свидетельства последствий глубокого расстройства человеческого естества, преодоление которого в обретении целостности.

Оказывается, что сердце человека могут наполнять чувства, похожие по имени на страсти, но имеющие противоположную сущность и источник, так как происходят от духа, а не от животной страсти. Так человек может испытывать печаль, радость, даже гнев и страх, но это чувства уже совсем другого рода. Соответственно воспитание призвано помочь человеку обрести целостность своего естества.

 Таким образом, мы видим, что корень проблем, которые пребывают в сердце человеческом – в полной противоположности расположения чувств: «где у одного голова, там у другого ноги» [20]. Какой же выход предлагает святитель? – «Заглуши только страсти, а что будет – сам узнаешь»! следовательно выход одни – вставать с головы на ноги и с чистым сердцем идти ко Христу!

Феофан Затворник решительно возражает тем, кто считает, что христианство погашает все чувства в человеке. «Нет, – говорит святитель. –Без чувств жить нельзя!»

В таком случае, некоторые могут сказать: если сердце – это центр жизни, следовательно, «ему надо отдать полную власть и над управлением жизнью». Зачем нужно воспитание, трезвение и т.п.? Но, по меткому замечанию святителя: «Чувствам поддаваться незаконно». А если «дать волю сердцу – значит обречь себя на всякие неверные шаги. Хуже всего поступают те, которые целью жизни поставляют сласти сердца и наслаждение жизнью» [21]. Проблема в том, что следование такому целеполаганию ставит человека «ниже той черты, которая отделяет его от прочих живых тварей» [22].

Какой же выход? Необходимо «умерять чувства рассуждением и давать им должное направление», а для этого необходимо «держать сердце в крепких руках разума» [23].

Поэтому, говоря о воспитании, очень важно обращать внимание на то, чем наполняем мы этот сосуд?! Ибо, отказавшись от Бога, «человек стал бездонной пропастью» и всеми силами «пытается наполнить сию бездну» [24]. Чем? Ответ практически без вариантов, так как «От Бога, Который есть полнота всего, отпал; сам пуст», остается только разлиться по бесконечным вещам мира сего и «жить в них» [25], погрузившись в бесконечную карусель. Так, человек постоянно чего-то жаждет, о чем-то заботиться, суетится, пребывает в беспечности и многопопечительности. Вся беда в том, что он не чувствует опасности своего положения. Перед нами образ треснувшего кувшина, из которого истекает последняя капля – и делиться нечем, и сил у самого человека не хватает, – то есть страсть не наполняет, а истощает человека.

И пребывать в таком состоянии летаргического сна человек может до тех пор, пока не очнется или не пробудит его Божественная благодать, наполнив собою. Если человек заполнен ею и в основе лежит любовь, то все доброе изливается из него щедрым источником и наполняет любовью все вокруг.

В связи с этим, говоря о процессе «образования сердца», святитель указывает важнейшие средства для этого:

В первую очередь – необходимо мощное воздействие на всю совокупность органов чувств (наших каналов, которые подчас просто забиты негативной информацией и страстями), для того чтобы очистить и оживить их. Лучшим средством для достижения этой цели святитель считает «священнослужение, то есть совокупность служб, со всем устроением храма, чтением, пением, соответствующей обстановкой и окружением, а также домашнюю молитву» [26].

В качестве еще одного не менее действенного средства святитель рассматривает молитву, которая способна «оживить сердце» [27]. «Тут правило только одно – навыкни молиться», а дальше необходим длительный процесс «воспитания молитвы», о котором ранее мы слышали прекрасные доклады.

И здесь важно понимать, что процесс воспитания сердца – это очень кропотливая и длительная работа, результат которой человек видит не мгновенно, а достигает его годами.

[1] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. М.: «Отчий дом», 2005. С. 27.

[2] Феофан Затворник, свт. Начертание христианского нравоучения. М.: Правило веры, 1998. С. 409.

[3] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. М.: «Отчий дом», 2005. С. 27.

[4] Там же. С. 28.

[5] Феофан Затворник, свт. Начертание христианского нравоучения. М.: Правило веры, 1998. С. 411.

[6] Там же. С. 413.

[7] Там же. С.312.

[8] Там же. С. 307.

[9] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. М.: «Отчий дом», 2005. С. 28.

[10] Феофан Затворник, свт. Начертание христианского нравоучения. М.: Правило веры, 1998. С. 418.

[11] Там же. С. 313.

[12] Там же. С. 316.

[13] Там же. С. 423.

[14] Там же. С. 422.

[15] Там же. С. 426.

[16] Там же. С. 427.

[17] Там же. С. 42.

[18] Там же. С. 429.

[19] Там же. С. 431–432.

[20] Там же. С. 433.

[21] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться. М.: «Отчий дом», 2005. С. 31.

[22] Там же.

[23] Там же. С. 291.

[24] Феофан Затворник, свт. Путь ко спасению: Краткий очерк аскетики. М., 1994. С. 75.

[25] Там же.

[26] Там же. С. 239.

[27] Там же. С. 341.