Лука (Степанов), игумен, заведующий кафедрой теологии
Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина, к. ист. н.

«Корень благих – страх Господень»
Святитель Феофан Затворник против отчуждения от Церкви

Четверть века минуло с тех пор, как для Русской Православной Церкви окончились времена гонений со стороны государства. В первые годы свободы в ее лоно массово хлынули наши соотечественники различных возрастов и сословий, но остаться в Церкви смогли не все. Причины отчуждения различны. Это и охлаждение в вере, и материальные приоритеты, и возобладание эгоистических чувств, а для священников – еще и так называемое «пастырское выгорание». Общая причина разорения в человеке благодатного церковного единства – потеря того, что некогда привело его к этому единению – страха Божия. Святитель Феофан Затворник называет его «чувством зависимости от Бога». Это не просто вера – «и бесы веруют...» (Иак. 2, 19), но именно чувство всесторонней зависимости от Того, Кто является и Дароподателем жизни, и Промыслителем в ней, и Установителем нравственных законов, и будущим Судьей, могущим «и душу и тело ввергнуть в геенну огненную» (Мф. 10, 28)!

Сама жизнь Церкви, к которой непременно приходит «убоявшийся Бога», напечатлевает образ Божий на сердце человека. Весь ее богослужебный круг и таинства предназначены к укреплению верных в благоговейном предстоянии Господу. Однако, сохранение страха Божия невозможно без страха его потерять. Именно нерадение о поддержании его в себе неизбежно ведет к разорительным последствиям, на что указывал и святитель Иоанн Златоуст: «Благоговейный страх Божий внушает нам, что Бог везде присутствует, все слышит, все видит, не только дела и слова, но и все происходящее в сердце и в глубине души. Ведь перед большим начальником мы ведем себя благочинно, почему же мы смеемся, крадем, гневаемся, зная, что стоим пред Богом».

Итак, всякое внешнее отступление от жизни благочестивой имеет своей внутренней причиной потерю страха Божия.

В какой части личности он приобретается и хранится? – В духе человека, – отвечает вышенский наставник: «Дух, как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Некиим духовным сокровенным чутьем удостоверяясь в своем исхождении от Бога, он чувствует свою полную от Него зависимость и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им. Более осязательные проявления сих движений жизни духа суть следующие: страх Божий, совесть и жажда Бога» [1].

Страх Божий дан Творцом как отличительное свойство человеческого духа. Пребывать в страхе Божием естественно для духа: «Все люди, на каких бы они степенях развития ни стояли, знают, что есть верховное существо, Бог, Который все сотворил, все содержит и всем управляет, что и они во всем от Него зависят и Ему угождать должны, что Он есть Судия и Мздовоздаятель всякому по делам его. Таков естественный символ веры, в духе написанный. Исповедуя его, дух благоговеинствует пред Богом и исполнен страха Божия» [2].

Как выясняется его недостаточность или отсутствие? – Сигналом бедствия как раз и является отчуждение человека от Церкви, что познается не столько общественным порицанием, сколько личным покаянием, в отсутствии которого его место занимают бесконечное самооправдание и обвинение других, ибо «корень всему благоговейный страх Божий, из коего вера о Боге и в Бога, предание себя Богу, упование, прилепление к Богу в чувстве любви с забвением всего тварного...» [3].

Святитель не раз увещевает своих духовных чад возгревать в себе страх Божий как начало всех благ и источник духовного совершенствования: «И страх Божий возгрейте в себе. Ведайте, что когда есть страх Божий, то значит дух ваш жив и благодать Божия действует в вас. Первое дело духа нашего – ведение Бога и страх Божий, и основной дар благодати Божией есть дух страха Божия. Он – и начало, и продолжение, и завершение пути спасенного. Кто имеет страх Божий, живой и действенный, тот имеет в себе неистощимую силу, движущую на все благоугодное, и вместе – бодренного стража, охраняющего от вражеских нападений и от своих уклонений на распутия. Помоги вам, Господи, возгреть и потом всегда хранить в силе сей дух страха Божия» [4].

Известный исследователь духовного наследия святителя Феофана архим. Георгий (Тертышников) в своем труде «Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении» рассматривает страх Божий в разделе «Христианские добродетели» [5].

Святитель Феофан в толковании на 118-й псалом различает три вида страха Божия, в соответствии с мерой духовного преуспеяния человека – рабский, потом наемнический, и, наконец, сыновний.

Страх начинающих (рабский)

Как отмечает архимандрит Георгий (Тертышников), «новоначальный страх необходим и сопутствует пробуждению грешника, но он действует мучительно и наводит боязнь казни за грех. Но такой страх, как состояние переходное, не удерживается в душе при совершенствовании человека и лишь временами находит для обуздания действующих страстей» [6].

Страх Божий является нравственно-религиозной силой, которой «зачинается спасительная жизнь по Богу» [7].

Церковная сотериология (т.е. учение о спасении) представляет нам две составляющих этой зачинательной силы спасения, именуя их естественными путями Богопознания, то есть теми, для восхождения на которые достаточно только внутреннего самоопределения в душе человека. Этот выбор совершает воля при содействии ума и чувств. Первый из них – убежденность в том, что мир не самобытен, и никак не может являться результатом случайного саморазвития неодушевленной материи. Признание Творца просто и неизбежно в душе, отказавшейся от лукавой позиции «никто не создал, а само взялось» или «кто-то из ниоткуда занес». За человека никто не может сделать этот внутренний шаг признания очевидности Создателя с неизбежной в связи с этим переменой основ своего мировоззрения. Вторым шагом естественного Богопознания является признание нравственного закона, у которого неизбежно есть и Установитель. Нарушения этих добровольно осознанных вселенских правил любви для свободно-разумных существ влечет за собой одну главную репрессию – укорение совести, появление чувства раскаяния. Это и есть два внутренних движения воли, обнаруживающих появление в человеке страха Божия, или его – прежде безмолвного – проявление.

По словам архим. Георгия (Тертышникова), «встающий на путь спасения действует сначала по страху Божию, который возбуждает совесть, и вместе они рождают ревность о спасении через исполнение заповедей Божиих» [8].

Все во временной жизни свидетельствует о ее конечности. И это Богом установленное ограничение правильно воспринятое становится важной отправной точкой действия страха Божия. Но и здесь суетные попечения и служение страстям до времени добровольного трезвения мешают признанию очевидности скорого исхода и стоят на пути Богобоязненности. От памяти смертной рождается и страх Божий, как писал святитель Феофан: «Неурядица внутри – всегда от беспорядочности помышлений. Держите их на привязи, а чтобы успеть в этом... блюдите память Божию и память о смерти. Бог всюду есть и все видит... и видит все внутреннее ваше. Сходите с сею мыслию в сердце и блюдите движения, там бывающие, и одни принимайте, другие отревайте… Смерть тоже всегда должно видеть стоящею за плечами, ибо кто властен в жизни?.. Еще минута – и дух вон. Держите сие в мысли. От сих двух памятей страх Божий оживает» [9].

Развитие страха Божия (наемнического)

Получив свое развитие из признания Божественного Вседержительства, покаяния в грехах и памяти смертной, богобоязненность начинает «как рычаг какой» [10] производить благие перемены во внутренней и внешней жизни человека. Святитель Феофан отмечает признаки духовного развития, соприсутствующие умножению действия страха Божия, ибо страх Божий – «корень всего доброго. И на минуту да не отходит он от сердца вашего. Как свеча, пусть горит и освещает все помыслы и все внутренние изгибы сердца вашего. Он научит вас ходить осторожно, держать себя всегда так, как обычно держат себя в присутствии царя, всякое дело делать, как дело Божие, со всем вниманием, и ходить так, как ходят, неся стакан с водою и боясь расплескать его или взболтать. Когда образуется такой строй внутри, тогда замечаться будет всякое неправое движение ума и сердца и тотчас пред лицем Бога осуждаться и раскаянием очищаться, с искренним, внутри изрекаемым обетом быть осторожну и не позволять подобного послабления. Вот о каком настроении попекитесь, а если оно есть хоть в зародыше, всячески развить его и укрепить озаботьтесь. В этом существо дела. Все прочее – обстановка, благоприятная, помогательная, нужная, но не составляющая существа дела» [11].

Жить – как «находиться в присутствии царя», как двигаться «со стаканом, полным воды», «с робостью, как бы чего-то опасаясь» – все это образы особого душевно-телесного уклада под воздействием и ради развития страха Божия.

Страх Божий, по мнению святителя Феофана, укореняет и Богомыслие, «ибо страх Божий есть сам по себе постижение благоговейною мыслию и восприятие чувством бесконечных Божиих совершенств и действий» [12].

Можно при этом заметить, что теологическое образование на любом его уровне может и должно быть направлено на стяжание Богобоязненности, хотя прописать такой плод богословских занятий как приобретаемую «компетенцию», думаю, будет затруднительно и неприемлемо для светского подхода.

Богооткровенная эсхатологическая истина о неизбежности для каждого из нас Страшного Суда – существенный довод для развития Богобоязненности: «Страха Божия ничто столько сильно не поддержит, как память о Страшном Суде. Духу же уныния от этого поддаваться не следует. А следует только осмотреться хорошенько кругом, и что окажется неугодным Господу, то тотчас устранить и, если нужно, очистить покаянием» [13].

Практика этого делания освоена самим святителем. Опыт его жизни в затворе позволяет точно формулировать процесс контроля за своими внутренними помыслами: «Как только проснетесь, так призывайте сию память, и весь день будете в сердце жить с нею, как первою советницею своею. К сему присоедините сознание присутствия Господа близ вас и в вас, так что Он все видит и самое сокровенное. Сие сознание – с памятью смертною – неразлучным имеют страх Божий. Когда сия троица поселится в сердце вашем, тогда пойдет у вас молитва из сердца, с непрестанными взываниями к Господу Спасителю. Вот все! Если это есть в вас в какой-либо степени, то дело спасения вашего в ходу, а если нет, надо все поднять в сердце. Ибо если сего нет, все другое ничто...» [14].

Действие страха Божия на этом этапе уже не имеет признаков болезненности. Он желанен и умерен. «Слава Богу! – Вот вы начали понимать, что нужен страх – верная ограда. Молитесь Господу и Пречистой Владычице, чтобы он пришел и преисполнил сердце. В нем нет ничего болезненного, а благоговейное, трезвенное, и отрезвляющее, и освежающее чувство – как утренний ветерок, он не отнимает теплоты, а дает ей истинную температуру. Одна любовь мягчит и разблажает» [15].

Таким образом, верным признаком появления или возвращения Страха Божия является решимость ни в чем себе не поблажать: «Под страхом Божиим образуется решимость ни в чем себе не поблажать, а напротив, умучивать себя наперекор своим хотениям. <…> Страх Божий, страх Божий, страх Божий вот что надо водрузить в сердце, а сбоку на подмогу поставить страх смертный» [16].

Устремленность к небесной славе, уготованной спасающимся, – вот тот стимул, который делает посильным любой труд и подает способность к противлению своим земным пристрастиям: «Поселите поглубже в себе страх Божий, и он, взяв в руки бразды правления вашего внутреннего человека, устремит вас в след Господа, для стяжания светлой славы, нам обетованной, подгоняя бичами смертной памяти и памяти Суда... на коем никакие извинения не приемлются в резон…» [17]

Необходимо постоянно вогревать в своей душе спасительный страх Божий: «Не забыли ль вы о страхе Божием отрезвляющем? Если он отходит от вас, привлекайте его снова поскорее. Так приучайте себя держать и дома наедине, как бы вы были на виду всех, и еще прямее, как бы вы находились в присутствии царя. Пусть и мороз подирает немного. С робостию надо жить, как бы опасаясь чего. Опасаться же есть чего. Господь да оградит вас кровом Своим и Матерь Его Пречистая» [18].

Конечно, скоротечным этот труд не бывает. Он требует посвященности всех сил человека, решительности его произволения. Тут не должно приходить в уныние от неустройств внутренних и внешних, но следует быть терпеливым делателем, ожидая своего времени для благодатного облегчения в брани. «А неурядицы в помыслах и чувствах, какие испытываете, все улягутся со временем, если, несмотря на них, не перестанете всею ревностию ревновать об одном том, что угодно Богу. К этому же один верный способ – память Божию иметь и память смертную. Они водрузят страх Божий, который будет и возбудителем на все богоугодное, и отвратителем от всего, Бога прогневляющего, и хранителем добрых внутри стяжаний, и истребителем всего залегшего там недоброго. Память Божия зрит Господа пред собою и в себе и тотчас замечать дает недобрые возникновения из сердца и подавляет их. А в этом ведь и есть все дело» [19].

Результат этого этапа – благоговейный нрав, который является не настроением только, пришедшим ненадолго, но устроением, всегда и повсюду сопутствующим делателю: «Привыкнете к строгой степенности в речах и движениях. Страх Божий от памятования о Боге научит» [20], а отсюда – и все прочие благие достижения в делах и служении: «Когда внимание в Боге, тогда неизбежно и все дела пойдут по-Божиему. С вниманием к Богу в тесной связи страх Божий, который есть источник всего хорошего и отгнатель всего нехорошего. Укрепившись, он образует благоговейный нрав. Берегите сей нрав – и все добре будет идти. Когда это даст Бог, а даст, когда усердно взыщете, тогда не будете жаловаться, что иной стишок не договорен или поклон не положен, ибо тогда будете иметь то, что ищется трудами молитвенными» [21].

Именно укорененный в человеке страх Господень становится причиной его некоторой свободы в отношении формального (иногда фарисейского) благочестия. Тем не менее, с трудом приобретаемый страх этот с легкостью теряется при обстоятельствах, могущих показаться вполне благовидными. Как великое сокровище, требует он и великой осторожности для своего хранения. «Обновляйтесь непрестанно ревностию к Богоугождению, освежая ее каждый день и час страхом Божиим. Как-нибудь надо устроиться так, чтоб страх Божий не отходил. С умалением его – тотчас и уклонения в распутия, а когда он есть, то напечатлевает в мысли, как в каком случае поступить должно. Отошел страх – внимание рассеялось. Вот вы и ну пустословить с мирянками, кои были в гостях. Вы дали себе право на льготу в сем случае. Стало, вы в сердце сочли себя властною и строго себя держать, и распущенно, без всякого ответа. Строгое держание себя у вас – заслуга, а распущенность – право льготы, за которую взыску не будет. На деле не так: строгое держание себя есть долг сознанного рабства Богу, а распущенность – худое дело, суду и наказанию подлежащее. Спутались у вас понятия и спутались оттого, что страх Божий отошел. Где страх, там душа держит себя в струнку, никакой вольности себе не позволяет» [22].

Молитвенное делание в хранении Богобоязненности существенно важно. Но формальное исполнение правила послужит к разорению, а не к поддержанию страха Божия: «Усердно исполняя правило, трезвость ума и теплоту сердца храните. Последнюю, когда начнет умаляться, возгревать спешите, твердо ведая, что, коль скоро ее не станет, это значит, что большая половина пути к отступлению от Бога пройдена. Страх Божий есть хранитель и возбудитель внутренней теплоты. Но и смирение нужно, и терпение, и верность правилам, и паче всего трезвение. Внимайте себе, Господа ради. Тревожьте себя всячески, чтоб не заснуть или, задремавши, пробудиться» [23].

Результат правильного развития Богобоязненности со временем складывает в человеке особый внутренний строй. «Страх Божий является источником всякого добра в человеке и основой внутреннего строя духовной жизни, и, как творческая сила, он воссоздает «прекрасный порядок – космос духовный» [24].

Страх совершенных (сыновний)

Открывая нам состояние совершенных, очевидно, свойственно ему самому, вышенский затворник по обычаю немногословен. Его затруднительно проанализировать или прокомментировать, как все сверхъестественное, а возможно лишь благоговейно созерцать как опыт подлинного и высшего Богообщения.

В сыновнем страхе, по свидетельству святителя Феофана, уже нет мучения и боязни, «он есть благоговейное, трезвенное, отрезвляющее и освежающее чувство, точно утренний ветерок» [25].

Анализируя учения святителя Феофана о добродетели страха Божиего, архим. Георгий (Тертышников) отмечает: «Страх совершенных отличается от страха новоначального, ибо он вместе с преуспеянием христианина в жизни по Богу изменяется, становится все чище и чище. Последователь Христа должен стараться возгревать и совершенствовать это драгоценное духовное чувство. <…> совершенный страх Божий появляется после укоренения в сердце других христианских добродетелей, рождается по вкушении любви и пребывает в неразрывном союзе с нею, то освещая, то согревая дух наш. Поэтому взойти к нему и укоренить навсегда в духе есть обязанность, ибо в нем только и есть истина стояния твари пред Лицем Творца» [26].

Именно страх Божий, или как его называет святитель Феофан, – «благоговейное стояние пред Богом в сердце» – это и есть «страж и охрана благодатного состояния» [27].

Страх ангелов

Подтверждением истинности прежде указанного святителем восхождения по лествице христианского совершенствования является то, что благоговейный и совершенный страх Божий характеризует состояние Небесных Сил бесплотных: «Восхождение это истинно, что подтверждает Божий Страх в ангелах. Страх Божий есть ангельское чувство, ибо и «Ангелы со страхом и трепетом всегда предстоят Богу, – и чем выше они, тем сии чувства живее» [28].

Из представленных слов святителя Феофана становится очевидным, что поддержание сердца в страхе Божием является ни чем не заменимой основой духовного развития. Отчуждение от Церкви возникает тогда, когда христианин забывает о необходимости его хранения. Напротив, поддержание и развитие этого духовного состояния гонит подвижника от мира во внутреннюю клеть, делает его при всех обстоятельствах внешней жизни крепко держащимся за Ризу Господню – за порядки церковной жизни, благодать Церковных Таинств и жертвенного служения ближним по милости к ним и ради собственного помилования.

Исполненный евангельской кротости, благоговейнейший носитель страха Божия – святитель Феофан, Затворник Вышенский, по свойственному ему дару пастырского применения, для каждого уровня христианской жизни – от ее начала, до немыслимого совершенства – указал необходимым произволение и усердие по стяжанию, возгреванию, хранению и приведению в возможное постоянство и действенность Божественного страха. Его потеря на любом уровне грозит не только отчуждением от Церкви, но и погружением в стихии века сего, где уже не Дух Божий, но дух вражий правит человеком, целыми сообществами людей. Судя по его благодатному и системному учению об этом предмете духовной жизни, каждый из нас находится в ежеминутном выборе между собиранием в свое сердце спасительной Богобоязненности и разорением своего внутреннего человека, отчуждением от Матери-Церкви, лишением спасения вечного. Остается на всякое время, уповая на молитвенную помощь святителя Феофана, взывать из глубины сердца к Источнику всех благ: «Утверди нас в Тебе, Господи, Древом умерщвлей грех, и страх Твой всади в сердца нас, поющих Тя» (Ирмос 2-го гласа).

[1] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться: Собр. писем. Письмо № 9. М.: Правило веры, 2009. С. 37.

[2] Там же.

[3] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. II. С. 62. Письмо № 244 к М.Г.

[4] Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться: Собр. писем. Письмо № 31. М.: Правило веры, 2009. С. 134.

[5] Георгий (Тертышников), архим. Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении. М.: Правило веры, 1999. С. 502–508.

[6] Там же. С. 506.

[7] Феофан Затворник, свят. Псалом Давида 118-й: Толкование беседовательное. М.: Правило веры, 2008. С. 493.

[8] Георгий (Тертышников), архим. Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении. М.: Правило веры, 1999. С. 506.

[9] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. VI. С. 80. Письмо № 967 к С.В.

[10] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. IV. С. 200. Письмо № 717 к схимонахине Магдалине (Ивановой).

[11] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. IV. С. 189–190. Письмо № 712 к схимонахине Магдалине (Ивановой).

[12] Феофан Затворник, еп. Четыре слова о молитве. М., 1912. С. 19.

[13] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. III. С. 38. Письмо № 392.

[14] Там же. Вып. III. С. 251. Письмо № 550.

[15] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Начертание христианского нравоучения. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник». Т. I, М., 1994. С. 47.

[16] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. IV. С. 18, 19. Письмо № 557 к г-же NN.

[17] Там же. Вып. IV. С. 143. Письмо № 687 к Е.С.В.

[18] Там же. Вып. IV. С. 216. Письмо № 729 к схимонахине Магдалине (Ивановой).

[19] Там же. Вып. I. С. 237. Письмо № 193 к М.Р. Корякину.

[20] Там же. Вып. I. С. 237. Письмо № 197 к М.Р. Корякину.

[21] Там же. Вып. I. С. 259. Письмо № 203 к М.Р. Корякину.

[22] Там же. Вып. IV. С. 191. Письмо № 713 к схимонахине Магдалине (Ивановой).

[23] Там же. Вып. IV. С. 214. Письмо № 727 к схимонахине Магдалине (Ивановой).

[24] Феофан Затворник, свят. Мысли на каждый день по церковным чтениям из слова Божия: Краткие поучения. М.: Правило веры, 2007. С. 49. Седмица 1-я Великого поста. Среда.

[25] Феофан, еп. Страх Божий // Домашняя беседа. 1872. Сентябрь. Вып. 40. С. 880.

[26] Георгий (Тертышников), архим. Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении. М.: Правило веры, 1999. С. 506, 507.

[27] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского-Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. III. С. 25. Письмо № 384.

[28] Феофан, еп. Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни. М., 1892. С. 375.