Абрамов А.В., к.филос.н.,
преподаватель Владимирской
Свято-Феофановской духовной семинарии

Недооценка значимости трудов святителя Феофана Затворника представителями русской философии и религиоведения

Несмотря на то, что труды святителя Феофана Затворника были хорошо известны и многократно переиздавались еще при его земной жизни, а после его канонизации в 1988 г. началось научное изучение его духовного наследия, тем не менее, его вклад в развитие различных отраслей гуманитарного знания во многом остается недопонятым и недооцененным.

В данной статье проанализировано, насколько востребованным оказалось наследие вышенского подвижника в области русской философии и религиоведения. Выбор этих направлений обусловлен, во-первых, тем, что они близки автору по своей специализации. Во-вторых, потому, что вклад святителя Феофана Затворника почти не отмечен в справочной и учебной литературе по русской философии и религиоведении, в которой его имя почти не упоминается. Если же и упоминается, то, как правило, лишь в контексте каких-то других мыслителей. Пока очень мало и диссертаций по философии, посвященных феофановской тематике. Все это обуславливает актуальность поставленной нами задачи.

Начнем анализ сначала с рассмотрения недопонимания трудов Феофана Затворника, а затем перейдем к примерам недооценки его учения в справочной и учебной литературе по русской философии и религиоведению. Надо отметить, что имя святителя Феофана Затворника, хотя иногда и упоминается у представителей русской религиозной философии, но какого-то детального исследования по философским аспектам его учения ими сделано не было. Были и такие русские философы, кто критиковал учение Феофана Затворника, будучи при этом лишь поверхностно знаком с его наследием, поскольку учение Феофана Затворника в определенных аспектах не вписывалось в их собственное философское учение. Наиболее яркий пример такой критики мы встречаем в различных сочинениях Н.А. Бердяева. Приведем несколько суждений Н.А. Бердяева, которые он высказывает относительно учения Феофана Затворника, анализируя одну из наиболее известных святителя Феофана «Путь ко спасению» [1], а также «Начертание христианского нравоучения». Хотя Н.А. Бердяев и признавал заслуги святителя Феофана в области аскетического учения, отмечая, что в книге «Путь ко спасению», есть много верного и вечного, в то же время находил и недостатки, свойственные учению Феофана Затворника, с которыми, на наш взгляд, полностью нельзя согласиться. По его мнению, Феофан является классическим выразителем Православия XIX в.[2], в учении которого содержится односторонний дух Православия, выраженный в его идеи личного спасения, поскольку в его наследии не получила в должной мере развитие идея теозиса, обожения твари, преображения мира, космоса, в отличие от учения ранних христианских мыслителей, таких как Ориген, Климент Александрийский, Григорий Нисский и других[3]. 

В учении Феофана Затворника Н.А. Бердяев находил сочетание «мистической аскетики с позитивно-утилитарным жизнеустройством и мироохранением» [4], и расценивал его как «упадочно-боязливое», «умаленное и ущербное» [5], направленное на приспособление религии искупления к последствиям греха, то есть к миру. Поскольку, по мнению Н.А. Бердяева, Феофан Затворник якобы считал, что вся духовная культура, куда Н.А. Бердяев относит знание, искусство и человеческое творчество – это соблазн[6].

Н.А. Бердяев утверждал, что в своем учении Феофан Затворник благословлял занятия торговлей, мещанскую хозяйственность и семейственность, и особенно государственную власть и признавал священными государственные чины[7].

На наш взгляд, эти суждения были собирательными и были направлены не столько лично в адрес святителя Феофана, сколько в адрес русской формы исторического Православия.

В своей автобиографической книге «Самопознание» Н.А. Бердяев признавался, что его отталкивало больше всего, то, «что писал Феофан Затворник не об аскезе и внутренней жизни, а о практической морали и об отношении к общественной жизни» [8].

В этой же автобиографической работе он пишет, что он всю свою жизнь утверждал«мораль неповторимо-индивидуального» и враждовал«с моралью общего, общеобязательного». Далее, продолжая свою мысль, он отмечает, что такое его отношение к морали приводило его «к отрицанию обетов как противных свободе человека, обетов брачных, обетов монашеских, присяг и прочих» [9].

В лице Феофана Затворника Н.А. Бердяев лишь критиковал русскую форму исторического Православия, развивая собственную концепцию, связанную с проблемой личности, ее свободы и творчества, отстаивание которых для него было куда более важным делом, чем объективный подход к изучению трудов Феофана Затворника, знание которых, вероятно, мало его интересовало. Свое понимание духовности и творчества Н.А. Бердяев противопоставлял аскетизму, который в его понимании в трудах Феофана Затворника представляет собою своего рода закостенелую форму монофизитства, основанную на посюсторонних ценностях, которым сопутствует страх и подчинение, где нет свободы[10], чего опять-таки несправедливо. Дело в том, что за внешней, материальной формой, с которой имеет дело православный подвижник, стоит глубокое духовное содержание, которое при внимательном рассмотрении можно найти у любого религиозного православного писателя, в том числе и у святителя  Феофана Затворника.

Что касается идеи личного спасения, которую по мнению Н.А. Бердяева, разделял Феофан Затворник, то здесь мнение философа диаметрально противоположно современному пониманию этого вопроса, согласно которому русской духовной культуре не была свойственна концепция индивидуального спасения [11].

Как справедливо заметил еще П.И. Новгородцев, в основе русского православного самосознания находится «идея спасения людей не индивидуального и обособленного, а совместного и соборного, совершаемого действием и силой общего подвига веры, молитвы и любви» [12].

Согласно Н.А. Бердяеву, напротив, «для классической греческой патристики, – которую он противопоставлял в лице святителя Феофана Затворника русской патристике, – христианство не было только религией личного спасения»[13].

На наш взгляд, более верным является утверждение, что уход от мира являлся для всех русских затворников лишь средством совершенствования ради дальнейшего служения Богу и ближним, а не стремление только лишь к личному спасению. В полной мере этой суждение относится к затворнической деятельности святителя Феофана Затворника.

По этому поводу уместно привезти высказывание митрополита Антония Сурожского, который писал, что человек, сосредоточенный только на самом себе, по образному выражению Феофана Затворника, подобен стружке, обернутой вокруг собственной пустоты [14].

Об этом свидетельствует и многочисленная переписка святителя Феофана, адресованная разным лицам, которая посвящена вопросам духовной жизни. Святитель делится с адресатами своим духовным опытом, поэтому его эпистолярное наследие не утратило своей актуальности и продолжает переиздаваться.

Перейдем теперь к рассмотрению учебной литературы по русской философии, наиболее авторитетные из которых – труды прот. В.В. Зеньковского «История русской философии» и Н.О. Лосского «История русской философии». У о. Василия Зеньковского имя святителя Феофана Затворника встречается только в контексте учения о Феофане Авсеневе, преподавателя психологии в Киевской духовной академии. [15] В этих письмах святитель Феофан Затворник развивал идею о невещественной мировой душе, которую создал Бог, вложив в нее идеи всех тварей [16].

У Н.О. Лосского в указанной работе имя Феофана Затворника упоминается лишь в заключении. Н.О. Лосский отмечает, что он рассматривает только религиозных мыслителей, которые, подобно В.С. Соловьеву, близки общей традиции европейской философии. По этой причине он не включил в свой труд исследования о мыслителях духовной академической традиции, к которым относится святитель Феофан Затворник [17]. Желающих познакомиться с духовно-академическими трудами православной религиозно-философской традиции Н.О. Лосский отсылал всех к труду прот. Георгия Флоровского «Пути русского богословия». Книги В.В. Зеньковского были адресованы в основном русскоязычной эмиграции, а Н.О. Лосского– англоязычному населению.

Следует отметить, что в настоящее время, когда обстоятельства и аудитория изменились, к сожалению, мало что изменилось в подходах исследования. В качестве примера проанализируем несколько наиболее известных современных энциклопедических изданий по русской философии и религиоведению. Рассмотрим второе издание Энциклопедии по русской философии, вышедшее в 2014 г.,[18] и Энциклопедию религий, изданную в 2008 г.[19]

В рассматриваемых энциклопедиях отсутствуют отдельные статьи, посвященные святителю Феофану, однако имеются статьи, посвященные современнику святителя Феофана – святителю Игнатию (Брянчанинову).[20]

В Энциклопедии религий (2008) имя Феофана Затворника упоминается лишь в контексте существования известного разногласия двух святителей по вопросу природы души и ангелов. А в Энциклопедии по русской философии (2014) имя Феофана Затворника упоминается только в библиографии, посвященной этому разногласию [21].

Напомним, что между святителем Игнатием Брянчаниновым и святителем Феофаном Затворником была не только полемика в отношении природы души и ангелов, но и личная переписка, свидетельствующая об их взаимном уважении и согласии по многим вопросам духовной жизни [22].

Феофан Затворник в этой переписке в частности спрашивал совета у святителя Игнатия (Брянчанинова), который в это время находился на покое в Николо-Бабаевском монастыре, стоит ли ему уйти на покой в Вышенский монастырь. Святитель Игнатий (Брянчанинов) советовал подождать, пока откроется для этого благоприятное время [23].

Перейдем теперь к рассмотрению «Энциклопедии по русской философии» (2014), в которой имя святителя Феофана и его труд «Путь ко спасению (Краткий очерк аскетики)» также упоминается в библиографии к статье «аскетизм» [24], что свидетельствует о том, что авторы признают за святителем Феофаном несомненный вклад в религиозно-этическое учение, однако ему не придается особого философского значения. Хотя в Энциклопедии по русской философии (2014), в отличие от Энциклопедии религий (2008), присутствует статья под названием «Добротолюбие», но в ней имя Феофана Затворника не упоминается не только в статье, но в ее библиографии. Хотя известно, что святитель Феофан переводил «Добротолюбие» в течение 15 лет.

Подводя итог, следует отметить, что одной из причин недопонимания и недооценки трудов святителя Феофана Затворника послужило то, что его учение в основном высказывалось в виде незавершенных суждений. Эти суждения, зачастую носящие афористическую окраску, требуют своего логического заключения, для чего необходимо проделать контекстуальное, комплексное изучение трудов святителя Феофана, а также исследований о нем в контексте его эпохи и дать сравнительный анализ его учения с той духовной традицией, в парадигме которой написаны его труды. Такая комплексная работа уже ведется специалистами в рамках научно-богословского проекта по изданию Полного собрания творений святителя. Будем надеяться, что после выхода этого издания представители русской философии и религиоведения смогут глубже понять религиозно-этическое учение святителя Феофана Затворника, что, несомненно, найдет выражение в справочной и учебной литературе по русской философии и религиоведению.

[1]Бердяев Н. Спасение и творчество (два понимания христианства) // Путь. 1926. № 2. С. 34.

[2] См.: Бердяев Н.А. Смысл творчества // Философия свободы. Смысл творчества. М.: «Правда» 1989. С. 398.

[3] См.: Бердяев Н. Спасение и творчество (два понимания христианства) // Путь. 1926. № 2. С. 34.

[4] См.: Бердяев Н.А. Смысл творчества // Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. С. 398.

[5]Бердяев Н. Спасение и творчество (два понимания христианства) // Путь. 1926. № 2.С. 34.

[6] См.: Бердяев Н.А. Дух и реальность // Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. С. 407

[7] См.: Там же.

[8]Бердяев Н.А. Самопознание // Малое собрание сочинений. СПб: Азбука, 2016. С. 526.

[9]Там же. С. 445–446.

[10]Бердяев Н.А. Смысл творчества // Философия свободы. Смысл творчества. С.560–561.

[11] См.: Мильков В. Петров А. Исихазм и духовность // Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М.: «Наука», 1995. С. 228.

[12]Новгородцев П. Существо русского православного сознания // Православие: pro et contra / Сост. В. Федоров. СПб.: Изд-во Русского Христианского Гуманитарного Института, 2001. С. 310.

[13]Бердяев Н. Спасение и творчество (два понимания христианства) // Путь. 1926. № 2. С. 36.

[14] См.: Антоний (Сурожский), митр. Труды. М.: «Практика», 2002. С. 642.

[15] См.: Зеньковский В.В. История русской философии. М: Академический проект, 2001. С.301–302.

[16] См.: Феофан Затворник, свт. Собр. писем в 5-ти т. Т. 1. Письма к мирянам. Наставления о молитве и благочестии. М.: «Правило веры», 2012. С. 186–188.

[17] См.: Лосский Н.О. История русской философии. М.: Академический Проект, 2007. С.544.

[18] Русская философия: Энциклопедия. М.: Книжный клуб Книговек, 2014. – 832 с.

[19] Энциклопедия религий. М.: Академический проект, 2008. – 1520 с.

[20]См.: Вевюрко И.С. Игнатий Брянчанинов // Энциклопедия религий. М.: Академический проект, 2008. С. 476–477.

[21] См.: Козырев А.П. Игнатий Брянчанинов // Русская философия: Энциклопедия. М.: Книжный клуб Книговек, 2014. С.211–212.

[22] См.: Игнатий (Брянчанинов), свт. Переписка святителя Феофана Затворника со святителем Игнатием // Полн. собр. твор.: В 8-ми т. Т. 7. М.: «Паломник», 2006. С. 108–113.

[23] Богом явленный: Жизнеописание святителя Феофана Затворника. К 200-летию со дня рождения / Сост.А. Плево.М.: Православный приход храма Св. Духа сошествия на Лазаревском кладбище, 2014. С.93–94.

[24] См.: Калитин В.П. Аскетизм. // Русская философия: Энциклопедия. М.: Книжный клуб Книговек, 2014. С. 33–34.