В мемуарах архимандрита Порфирия неоднократно упоминаются богослужения, которые совершал иеромонах Феофан один или соборно с главой миссии и греческим духовенством. Так, 1 августа 1848 года иеромонах Феофан служил воскресную Литургию в Иерусалимском монастыре святой Екатерины «для русских черноризцев»[1], то есть монашествующих. В том же году 8 ноября, в престольный праздник — собор Архистратига Михаила — в Архангельском монастыре Иерусалима прошло соборное служение Божественной литургии, в котором приняли участие «Блаженнейший владыка [Патриарх Иерусалимский Кирилл], его наместник Мелетий, Газский архиепископ Филимон, архимандрит Порфирий, архимандрит Георгиевского монастыря Анания, иеромонах Феофан и арабский священник Михаил»[2].
По воспоминаниям А.Н. Муравьева, посетившего Палестину зимой 1849—1850 года, духовенство Русской миссии принимало его в Иерусалиме в своей резиденции — «обители Архангелов»[3], неоднократно служило в храме Воскресения, на Святом Гробе и на Голгофе[4], сопровождало в Вифлеем, где он имел ранее недоступную ему возможность «слушать Литургию славянскую в вертепе Рождества»[5]. Описывая поездку в Горнюю, «где с евангельской простотой впервые раскрылась миру тайна воплощения», Муравьев упоминает о том, как «русская братия воспела вдохновенную песнь, некогда здесь произнесенную устами Честнейшей Херувим»[6].
Вместе с игуменом монастыря Саввы Освященного члены миссии сопутствовали А.Н. Муравьеву и в его путешествии к реке Иордан, где под открытым небом была отслужена Божественная литургия и великое освящение воды. Для этого игумен Саввинского монастыря «старец Иоасаф с иеромонахом русским Феофаном соорудили престол из принесенных столбцов и древесных ветвей, срубленных на месте; покрыв его зеленью трав, одели парчовой одеждой и положили сверху антиминс, данный им от наместника патриаршего, крест и Евангелие, с иконой Богоявления Господня»[7]. Во время этой торжественной службы берега Иордана «впервые огласились нашими родными напевами»[8], — писал Муравьев святителю Филарету, митрополиту Московскому.
Принимая во внимание ряд свидетельств, можно признать, что во время пребывания иеромонаха Феофана в составе Духовной миссии служение русского духовенства в Иерусалиме не было легким. Особенно напряженным в богослужебном году было время Великого поста, когда существенно возрастало число паломников, а богослужение в храме по иерусалимскому чину продолжалось «от 7 до 10 часов в сутки и более»[9]. По этой причине еще в 1849 году в переписке российских дипломатов признавалось полезным и даже необходимым увеличение состава Русской миссии в Иерусалиме. В частности предлагалось, «чтобы в сотрудники к духовным лицам, оную составляющим, был назначен иеромонах из одного из общежительных наших монастырей… собственно для отправления духовных треб в пособие архимандрита и иеромонаха»[10]. Это же мнение выразил и глава миссии в «Записке о русских поклонниках», которую он представил генеральному консулу К.М. Базили[11].
Действительно, в те годы в Иерусалиме постоянно находились всего два русских священника (архимандрит Порфирий и иеромонах Феофан), а число паломников из России доходило до 450 человек в год. Для проживания русских богомольцев в Святом Граде Иерусалимская Патриархия предоставила два монастыря[12]: Феодоровский (в честь святых Феодора Тирона и Феодора Стратилата) и Екатерининский (святой великомученицы Екатерины). В XIX веке это были не монашеские обители, а бюджетные гостиницы для проживания странников, путешествующих по святым местам[13].
В начале Великого поста 1852 года будущий святитель сообщал: «У нас столько собралось теперь русских поклонников, что некуда ставить. Уже помещают в Георгиевском»[14], имея в виду еще один монастырь-странноприимницу, расположенный на одной улице с Архангельским монастырем, служившим резиденцией для миссии. В этом году до праздника Пасхи архимандрит Порфирий отсутствовал в Иерусалиме по состоянию здоровья. Также тяжелая болезнь вынудила покинуть миссию одного из студентов. Так что иеромонах Феофан был вынужден совершать все постовые службы с одним послушником. По его сообщению, к совершению богослужений первой седмицы приходилось привлекать паломников «полурусских», то есть из других славянских народов.
При этом миссия не только не имела собственного помещения, но и достаточно богослужебной утвари и облачений. «Нам служить не в чем, — писал иеромонах Феофан в 1851 году. — В последней русской деревне служат в лучших ризах, нежели члены Иерусалимской Миссии великого государства Российского в Святом Граде Иерусалиме»[15]. Только в конце февраля 1852 года из Святейшего Синода в миссию были доставлены девять ящиков с выносными иконами, серебряной утварью, материей для шитья облачений и другими церковными вещами[16].
Но это не мешало иеромонаху Феофану помогать еще более неимущим и проявлять деятельную заботу о местных православных приходах и монастырях, которые остро нуждались в богослужебных книгах, иконах, церковной утвари, облачениях. Движимый состраданием, он написал для некоторых из них иконы, предварительно пройдя курс обучения иконописи масляными красками у местных арабов. В 1849 году он, по свидетельству начальника миссии, обнаруживая свое «природное дарование», уже «превзошел своих учителей»[17], а на следующий год «хорошо написал весьма большую икону Распятия Христова для Архангельского монастыря и образ Саввы Освященного в человеческий рост для обители сего угодника Божия»[18].
Примечателен случай, описанный архимандритом Порфирием. Вспомнив, что во время посещения селения Эйн Арик в 1844 году он отметил отсутствие икон в местном храме, глава миссии предложил «о[тцу] Феофану, обучившемуся церковной живописи, съездить туда и по размеру иконостаса написать местные образа. Добродушный, благочестивый и ревностный к благу ближнего, он с радостью принял мое предложение, — писал архимандрит Порфирий, — и тотчас отправился в помянутое село с переводчиком Фадлаллою[19]. К вечеру он воротился домой. Оказалось, что тамошняя церковь уже украшена ликами святыми. Однако о[тец] Феофан обещался поселянам написать иконы Спасителя и Пречистой Его Матери на престол»[20].
О своем намерении «ездить по христианским деревням с целью писать в их церкви иконы»[21], будущий святитель упоминал в письме А.Н. Муравьеву от 9 апреля 1851 года. Это деятельное участие в помощи нуждающимся церковным общинам, некоторые из которых находились «в самом крайне жалком положении»[22], ободрило дух православных верующих и породило надежды о том, «что вскоре по всему нашему [Иерусалимскому] патриархату будут устроены или оправлены, как следует, церкви, снабжены книгами, утварью и одеждами»[23].
Исполняя свое намерение, в 1851 году будущий святитель «написал распятие для Екатерининской обители, в которой пребывают русские поклонницы»[24]. В начале 1852 года иеромонах Феофан сообщал главе миссии об обучении живописи у опытного художника из паломников[25]. В этом же году он завершил поправку 26 икон (годом ранее написанных по его заказу местными иконописцами), которые были отправлены в православный храм в Назарете[26].
Еще одним занятием, которое было установлено главой миссии для всех ее членов, было изучение иностранных языков: как восточных, так и западных. В «Отчете об ученых занятиях Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1849 год» архимандрит Порфирий высказал пожелание, чтобы научной работой в миссии занимались знатоки языков всех дохалкидонских христианских церквей Востока: армянского, халдейского, сирийского, арабского, персидского, коптского, эфиопского и аксумитского, который используется в эфиопских церковных текстах. Докладывая о начале обучения членов миссии арабскому, греческому и нескольким европейским языкам, как в непосредственном общении, так и у наемных учителей, глава миссии, предвкушая осуществления своих планов, заключал: «Дай Бог, чтобы наша Миссия в Иерусалиме была живая Пятидесятница»[27].
Как его ближайший помощник иеромонах Феофан с первых месяцев пребывания за границей приступил к исполнению поставленных главой миссии задач. В отчете от 1 июля 1848 года архимандрит Порфирий сообщал, что иеромонах Феофан «прилежно занимался изучением новогреческого языка, как книжного, так и разговорного, и навык читать и понимать тот и другой язык довольно свободно, но вести разговор еще не в состоянии. Кроме сего он начал учиться по-французски»[28].
Впоследствии будущий святитель обучался разговорному греческому у проживавшего с 1849 года при миссии иеродиакона Мелхиседека (Попова), который по приглашению архимандрита Порфирия прибыл в Иерусалим с Афона. Примерно в это же время он начал учить арабский язык при содействии переводчика миссии Фадлаллы Сарруфа. Только в последний, шестой год пребывания на Святой Земле иеромонах Феофан оставил изучение арабского языка, потому что другой член миссии настолько овладел этим языком, что смог читать и переводить арабские тексты[29].
Кроме того в 1849 году будущий святитель брал уроки французского, итальянского и немецкого, практиковался в работе над переводами с европейских языков[30]. Знание языков членам Русской миссии на Святой Земле было необходимо не только для проведения научной работы, но и для осуществления дипломатических задач. Это следует из донесения русского генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме, в котором отмечалось, что «если основной целью сего учреждения должно полагать славу Российской Церкви в стране, где сходится духовенство всех народов, и вящее сближение духовенства нашего с восточными нашими единоверцами, то Миссия наша открыла под самыми счастливыми знамениями свой духовный подвиг», в частности «по внешним своим отношениям к греческому духовенству, к туземцам разных исповеданий, к агентам европейских держав и к иностранному духовенству, пребывающему в Иерусалиме»[31].
Стоит отметить, что контакты с православным греческим духовенством носили как официальный, так и неофициальный характер, а общение с носителями других языков и религиозных убеждений было преимущественно неформальным. Архимандрит Порфирий писал, что «не редко разделяли с нами трапезу греки, арабы, сириане, копты, англичане»[32].
На Святой Земле иеромонаху Феофану приходилось общаться не только с членами древневосточных православных церквей: Коптской, Армянской, Сирийской, но с представителями инославных христианских конфессий: католиками, протестантами (лютеранами, англиканами и др.). Имея с ними общение, иеромонах Феофан много узнавал о характере их учения, сильных и слабых сторонах их богословских позиций, их методах полемики с православием. Благодаря этим знаниям он мог помогать тем местным православным, кто подвергался давлению или прозелитизму со стороны представителей иных конфессий.
В январе 1850 года архимандрит Порфирий ходатайствовал о награждении иеромонаха Феофана золотым кабинетным наперсным крестом «за похвальное рвение в занятиях»[33]. Пройдя через положенные инстанции: посольство, Министерство иностранных дел, Святейший Синод, Кабинет императора, — этот вопрос был решен положительно[34]. В мае 1851 года глава миссии был уведомлен, что наградной крест иеромонаху Феофану доставит фрейлина императрицы вдова генерал-адъютанта Мария Павловна Кавелина, которая направлялась в паломничество в Иерусалим[35]. Кабинетный крест был торжественно вручен иеромонаху Феофану 21 мая 1851 года.
Из-за напряженной работы в условиях непривычного климата у иеромонаха Феофана ухудшилось здоровье. Об этом, в частности, упоминал К.М. Базили в своем донесении от 13 апреля 1849 года о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме[36]. Другие члены миссии также страдали от различных заболеваний, причиной которых были тяжелые бытовые условия: «Духота от извести и спертого воздуха и сырость повредили здоровье архимандрита и иеромонаха и производили лихорадки в студентах», — сообщалось в донесении в столицу[37].
О проблемах со здоровьем членов миссии писал в отчете в 1850 году и архимандрит Порфирий. При этом он высказывал намерение отправиться в Египет и на Синай, чтобы там пройти лечение и посетить христианские монастыри Фиваиды. Перед поездкой в Египет верный себе ученый глава миссии основной целью путешествия поставил занятие «исключительно арабским языком»[38].
В Египет члены Русской духовной миссии отправились из Иерусалима 18 марта 1850 года. Первым местом их остановки была Александрия, где помимо совершения богослужений они занимались изучением истории и описанием монастыря святого Саввы[39]. Затем в Каире они исследовали древние рукописи в библиотеках православной Патриархии и Джуванийского подворья Синайского монастыря[40], а также осмотрели церковные памятники, в частности, Георгиевский монастырь[41].
В Каире члены миссии посетили коптского патриарха Петра для получения поручительных писем к настоятелям монастырей преподобного Антония Великого и преподобного Павла Фивейского[42]. По возвращении из Фиваиды в Каир ученые паломники направились на Синай, где посетили монастырь Святой Екатерины, а оттуда — в Иерусалим, куда прибыли 17 августа 1850 года[43].
Во время работы в библиотеке Синайского монастыря архимандрит Порфирий просматривал греческие рукописи с буквы α до ι, а иеромонах Феофан — с ι до ω[44]. Среди синайских рукописей они исследовали библейский манускрипт IV века — Синайский кодекс. Он был выявлен несколькими годами раньше немецким ученым Константином фон Тишендорфом. Но он обнаружил только часть Кодекса, в то время как члены миссии смогли познакомиться и с теми листами, которые немецкий ученый не обнаружил. В 1859 году Тишендорф, находившийся в это время под покровительством императора Александра II, привез манускрипт (347 листов) в Санкт-Петербург, и в 1862 году он был издан в 4 томах.
Результатом работы иеромонаха Феофана в монастырской библиотеке на Синае стал его перевод с греческого языка, озаглавленный «Сборник аскетических творений. Выписки из синайских рукописей»[45]. Тексты из этого сборника можно найти в Приложениях к «Письмам о христианской жизни»[46].
Кроме того, в Синайском монастыре иеромонах Феофан нашел и скопировал недостающие 18 слов «Пандекта инока Антиоха», основную часть которого он копировал ранее в Лавре Саввы Освященного, и еще одно письмо, которое дополняло его предыдущие находки в библиотеках Иерусалима.
Вернувшись из поездки в Египет, святитель Феофан смог, наконец, приступить к переводу собранных рукописей. В 1850 году он окончил перевод «Сборника аскетических писаний, извлеченных из патериков обители Саввы Освященного, что близ Иерусалима»[47]. В 1851 году он перевел «Митерик» — собрание наставлений аввы Исайи инокине Феодоре, которое в 1853—1859 годах было опубликовано в журнале «Воскресное чтение»[48].
Также в 1851 году святитель Феофан завершил составление Патерика, в котором он объединил греческие рукописи Лавры преподобного Саввы Освященного, подворья синайского монастыря Святой Екатерины в Джувании, библиотеки Иерусалимской Патриархии и греческий Герондикон. Данный перевод под названием «Наставления святых отцов о том, как достигать совершенства в христианском житии» начал печататься в журнале «Тамбовские епархиальные ведомости» во время управления святителем Тамбовской епархией. Автограф этого перевода был выявлен на Афоне[49]. К работе над сборником святоотеческих наставлений иеромонах Феофан возвращался и в последующие годы своего пребывания на Святой Земле. Так, в 1852 году он сообщал о своих планах дополнить его монастырскими уставами — как общежительных, так и отшельнических обителей — «из памятников, дошедших до нас чрез Палладия, Кассиана, Иеронима и других»[50].
После окончания работы над переводами поучений древних подвижников иеромонах Феофан планировал посетить Афон, чтобы «собрать все, что есть там аскетического»[51], считая, что на этом цель его пребывания на Ближнем Востоке будет достигнута. Однако его планы не осуществились.
Продолжение следует.
[1] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки епископа Порфирия Успенского. Ч. III. СПб., 1896. С. 316.
[2] Там же. С. 360.
[3] Муравьев А.Н. Письма с Востока в 1849—50 годах. Ч. II. Спб., 1851. С. 88.
[4] См. Там же С. 268—271, 292.
[5] Там же. С. 179.
[6] Там же. С. 273.
[7] Там же. С. 205.
[8] Там же. С. 205.
[9] Копия с донесения генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В. П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 161. II–9. Оп. 46. Д. 20. Ч. 2. Л. 10; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 742. Л. 99об.; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 197.
[10] Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 161. II–9. Оп. 46. Д. 20. Ч. 2. Л. 10; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В. П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 742. Л. 99об.; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 197. См. также Письмо русского посланника в Константинополе В. П. Титова к Я.А. Дашкову // АВПРИ. Ф. 161. II–9. Оп. 46. Д. 20. Ч. 2. Л. 1—3.
[11] Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι. — СПб., 1910. С. 324—325.
[12] См. Марк (Головков), игумен. Русская Духовная Миссия в Иерусалиме // Богословские труды. Сб. 35. М., Изд. Моск. Патр., 1999. С. 32.
[13] См. Леонид (Кавелин), архимандрит. Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. М. 2008. С. 141—142.
[14] См. Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к архимандриту Порфирию (Успенскому) от 12 февраля 1852 г. // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 139—139об.
[15] Письмо архим. Феофана (Говорова) к А.Н. Муравьеву от 9 апреля 1851 г. // НИОР РГБ. Ф. 188. К. 10. Ед. хр. 7. Л. 2.
[16] См. Сопроводительное письмо о посылке с утварью к иеромонаху Феофану (Говорову) // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 3609. Л. 30; Письмо архимандрита Порфирия (Успенского) к иеромонаху Феофану (Говорову) // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1, № 41. Л. 146—147 об.; Письмо к иеромонаху Феофану (Говорову) // АВПРИ. Ф. 208. Оп. 819. Д. 14. Л. 61—62; Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к В.П. Титову // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 3610. Л. 9; Письмо К.М. Базили к В.П. Титову // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 745. Л. 80—81; Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к К.М. Базили от 27 февраля 1852 г. // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1. Ед. хр. 46. Л. 74 об.—75; Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к К.М. Базили от 27 февраля 1852 г. // АВПРИ. Ф. 208. Оп. 819. Д. 13. Л. 133.
[17] Отчет об ученых занятиях членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1849 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 244об.—245, 340; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 485.
[18] Отчет об ученых занятиях членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1850 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 582—583об.; Безобразов П. В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 490.
[19] Сарруф Фадлалла Иванович (1826—1902/1903) — православный араб, уроженец Дамаска, с 1848 года состоял на службе в Русской духовной миссии в Иерусалиме; в 1854 году вместе с ее членами выехал в Россию и принял русское подданство, по окончании Крымской войны был драгоманом при Русской духовной миссии, для которой он приобрел земельные участки и недвижимость на Ближнем Востоке; впоследствии читал лекции по арабскому языку в Санкт-Петербургском университете.
[20] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 71.
[21] Письмо архим. Феофана (Говорова) к А.Н. Муравьеву от 9 апреля 1851 г. // НИОР РГБ. Ф. 188. К. 10. Ед. хр. 7. Л. 2об.
[22] Там же.
[23] Там же. Л. 2—2об.
[24] Отчет об ученых занятиях Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1851 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 586.; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 684. Свидетельство об этом самого иеромонаха Феофана см. Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к архимандриту Порфирию (Успенскому) от 7 ноября 1851 г. // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 132об.
[25] См. Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к архимандриту Порфирию (Успенскому) от 29 января 1852 г. // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 136, 139.
[26] Отчет об ученых занятиях Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1852 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 626—627об.; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. 1... С. 687.
[27] Отчет об ученых занятиях членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1849 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 340; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι… С. 488.
[28] Отчет об ученых занятиях членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1848 г. // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. I. Ед. хр. 3606. Л. 6; Отчет об ученых занятиях членов Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1848 г. // РГИА. Ф. 797. Оп. 11. Ед. хр. 28809-б. Л. 137об.—138.
[29] См. Отчет об ученых и художественных занятиях Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1853 г. // АВПРИ. Ф. 161. II-9. Оп. 46. 1847 г. Д. 19. Ч. 2. Л. 30—30об.
[30] См. Отчет об ученых занятиях Русской духовной миссии в Иерусалиме за 1849 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 244об.—245, 340; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 481―488.
[31] Донесение К.М. Базили В.П. Титову от 13 апреля 1849 г. // АВПРИ. Ф. 161. II–9. Оп. 46. Д. 20. Ч. 2. Л. 8об; Донесение К.М. Базили В.П. Титову от 13 апреля 1849 г. // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 742. Л. 98об.;. Донесение К.М. Базили В.П. Титову от 13 апреля 1849 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 196об.
[32] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. III. СПб., 1896. C. 340.
[33] См. Выписка из отношения русского посланника в Константинополе В.П. Титова, направленное государственному канцлеру К.В. Нессельроде., от 6 февраля 1850 г. // АВПРИ. Ф. 161. II-9. Оп. 46. Д. 26. Л. 1.
[34] См. Дело о награждении иеромонаха Феофана золотым наперсным крестом // АВПРИ. Ф. 161. II-9. Оп. 46. Д. 26. 2—10.
[35] Черновик письма русского посланника в Константинополе В.П. Титова к архимандриту Порфирию (Успенскому) об отправке золотого наперсного креста для иеромонаха Феофана (Говорова) // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 3609. Л. 26—26об.
[36] См. Копия с донесения генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 161. II–9. Оп. 46. Д. 20. Ч. 2. Л. 9об.—10; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 742. Л. 99об.; Донесение генерального консула в Сирии и Палестине К.М. Базили к русскому посланнику в Константинополе В.П. Титову о деятельности Русской духовной миссии в Иерусалиме // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 197об.
[37] Письмо архимандрита Порфирия из Константинополя государственному канцлеру К.В. Нессельроде от 29 октября 1849 // АВПРИ. Ф. 180. Оп. 517. Ч. 1. Д. 3607. Л. 12об.; Письмо архимандрита Порфирия из Константинополягосударственному канцлеру К.В. Нессельроде от 29 октября 1849 // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 234об.
[38] Отчет об ученых занятиях Русской духовной миссии в Иерусалиме за 1849 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 244об.—245, 340; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 487.
[39] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 14.
[40] Отчет об ученых занятиях Русской Духовной Миссии в Иерусалиме за 1850 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 128. Ед. хр. 326. Л. 582; Безобразов П.В. Материалы для биографии еп. Порфирия (Успенского). Т. Ι... С. 488―489.
[41] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 34.
[42] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 43.
[43] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 62.
[44] Порфирий (Успенский), епископ. Книга бытия моего... Ч. IV. СПб., 1896. С. 56.
[45] См. Увещание [святых отцов]: пер. с греч. // НИОР РГБ. Ф.172. К. 532. Ед. хр. 9. Л. 1.
[46] Летопись жизни и творений святителя Феофана, Затворника Вышенского. Т. 1: 1815–1859. –– М., 2016. С. 362.
[47] Сборник аскетических писаний, извлеченных из патериков Лавры прп. Саввы Освященного, что близ Иерусалима СПб., 1880.
[48] Подробно см. Летопись. Т. 1. С. 460, 501, 579, 630, 735, 822.
[49] Патерик, изложенный по главам. Перев. с греч. Автограф. БРПМА. Ф. Свт. Феофана (Говорова). Оп. 24. Д. 10. Док. № 33128. Л. 1—305.
[50] См. Письмо иеромонаха Феофана (Говорова) к архимандриту Порфирию (Успенскому) от 29 января 1852 г. // СПБФ АРАН. Ф. 118. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 139.
[51] Письмо архим. Феофана (Говорова) к А.Н. Муравьеву от 9 апреля 1851 г. // НИОР РГБ. Ф. 188. К. 10. Ед. хр. 7. Л. 1об.