Это старое русское кладбище в местечке Сент-Женевьев де Буа под Парижем, где обрели свой последний приют многие наши известные соотечественники: писатели, поэты, богословы, люди ратного подвига. Здесь как нигде чувствуется та нить, которая незримо соединяет Россию прошлую и Россию настоящую. Или, вернее сказать, та нить, которую хочется уловить и почувствовать. В этом месте как нигде ощущается безмерное горе людей, оказавшихся на чужбине, но чувствуется и их безграничная любовь к родине, к России. Та любовь, которую они пронесли через все жизненные крушения, которая всегда поддерживала их во всех трагических испытаниях, которая, подобно путеводной звезде, давала им силы и надежду, которая, наконец, собрала их всех воедино в этом последнем земном пристанище…
Русское кладбище Сент-Женевьев де Буа находится в тридцати километрах от французской столицы. По легенде в V веке благодаря святой Женевьеве, которая впоследствии стала почитаться как покровительница Парижа, в лесу на этом месте забил источник, и с тех пор это поселение стали называть Сент-Женевьев де Буа, что в переводе с французского значит «Святая Женевьева в лесах».
Именно здесь, недалеко от Парижа, в Русском доме поселились многие выходцы из России, которые постепенно старились и оканчивали свои дни на чужбине. Русский дом с великолепным парком – это бывшее поместье герцога Орлеанского. Фундамент здания относится к XV веку. После Французской революции 1789 года имение перешло к наполеоновскому маршалу Бертье, а затем – к историку Виктору Дюрюи.
В 30-е годы это имение наполнилось русскими обитателями и стало называться «Русским домом», который носил имя императрицы Марии Федоровны. Имение было куплено Дороти Педжет, выпускницей парижского пансиона Веры Кирилловны Мещерской, которая смогла привить добрые чувства своим воспитанницам и рассказать им о своей родине, которую потеряли многие россияне. Возвратившись в Лондон, Дороти Педжет написала княгине: «Мне только что исполнился 21 год. Я хочу, чтобы первый подписанный мною чек пошел на помощь Вашим соотечественникам».
Около Русского дома в скором времени возникло и русское кладбище. В 1937 году под председательством митрополита Евлогия (Георгиевского) был создан специальный комитет по постройке церкви при кладбище. Митрополит Евлогий много сделал для поддержания духа соотечественников, для их сплочения на основах православия. Он является основателем Богословского института на Сергиевском подворье в Париже, который стал крупнейшим центром православной богословской науки на Западе.
Активными членами комитета по постройке церкви на русском кладбище стали княгиня Вера Кирилловна Мещерская и Михаил Михайлович Федоров, построивший церковь при русском военном кладбище в Мурмелоне. Церковь Успения в новгородском стиле конца XV – начала XVI вв. была построена по проекту архитектора Альберта Александровича Бенуа, человека, по определению митрополита Евлогия, «замечательного, скромного до застенчивости, бескорыстного самоотверженного труженика». Первый камень церкви был заложен в апреле 1938 года, а освящена она была митрополитом Евлогием в праздник Покрова Пресвятой Богородицы в следующем году. Рядом – звонница, которая по стилю напоминает псковские звонницы. Именно в Пскове в XVI в. начали строить отдельные столбы с перекладиной, подвешивая там небольшие колокола. Колокола для кладбища были изготовлены на фабрике Боля в Орлеане, куда специально ездил о. Михаил Яшвиль (чьи предки покоятся в Оптиной Пустыни), знаток колокольного звона во Франции. Звон колоколов на Русском кладбище, по мнению знатоков, напоминал «малиновый» звон колоколов из города Малина, откуда в XVI веке привозили колокола для многих российских церквей.
Внутри Успенская церковь была расписана Альбертом Бенуа и его женой Маргаритой Бенуа, которая, как вспоминал митрополит Евлогий, едва не погибла во время работ, поскользнувшись на лесах. Все надписи на безупречном церковнославянском языке выполнил граф Г.А.Шереметев, который поселился при храме как псаломщик. Двухъярусный иконостас, созданный инженером Грековым в мастерской при Русском доме, расписан П.Федоровым и княгиней Львовой, членами общества «Икона», созданного в 1927 году в Париже под председательством Владимира Рябушинского.
С северной стороны храма отдельный вход в полуподвальное помещении – крипту, где похоронены: митрополит Евлогий (Георгиевский, + 1946), митрополит Владимир (Тихоницкий, + 1959), который после кончины митрополита Евлогия и согласно его завещанию стал его преемником; архиепископ Франции и Западной Европы Георгий (Тарасов, + 1981), архиепископ Георгий (Вагнер, + 1993); о. Георгий Спасский (+1934), замечательный проповедник, главный священник морского флота адмирала Колчака; епископ Кассиан (Безобразов, + 1965), известный богослов, ректор Богословского института на Сергиевском подворье и др.
Белоснежный храм, посаженные вокруг березы, – все это напоминание о России, или, вернее, не напоминание, а небольшой кусочек России во Франции. За храмом расположено само кладбище. Кто-то в одиночку, но чаще небольшими группами по нему постоянно ходят люди. В основном это приезжие из России, встречаются также и группы иностранцев, читающих на надгробиях русские фамилии, иногда знакомые, но чаще всего – малоизвестные в западной культуре.
На русском кладбище нашли последнее упокоение многие богословы и мыслители. В 1944 году здесь был похоронен о. Сергий Булгаков. Он родился в 1871 году в Ливнах Орловской области в семье священника. Как и многие в то время, он «молодость начал с Маркса, выбрав искусительный путь безбожника», однако преодолел это увлечение. В 1918 году, когда либеральное общественное сознание бурлило, не замечая, что разрушает великую Российскую империю, на Троицу в Даниловском монастыре был рукоположен в сан иерея. Отец Сергий был близок с о. Павлом Флоренским, который скончался на Соловках в 1943 году. Вспоминается картина М.В.Нестерова «Философы», где два друга в раздумьях и духовной беседе проходят полями родной отчизны. В 1923 году о. Сергий был выслан из России и многие годы преподавал догматическое богословие в Богословском институте в Париже. По словам писателя Бориса Зайцева, его книги «излучают свет и огонь, что дано только высоким душам».
На этом кладбище находится могила о.Василия Зеньковского, который, по словам архиепископа Иоанна Сан-Франциского, был «неутомимым пастырем, профессором, миссионером, лектором, педагогом, писателем, психологом, организатором, социологом, ученым, деканом, философом, историком философии». Отец Василий закончил историко-филологический и естественно-математический факультеты Киевского университета и там же получил кафедру философии и психологии. Эмигрировал сначала в Прагу и Белград, а потом в Париж, где читал лекции к университете. В 1943 году принял сан священника. Был одним из основателей и преподавателей Богословского института в Париже. В курсе «История русской философии» дал перспективную картину развития русской религиозной и философской мысли.
В 1850 году на кладбище был похоронен епископ Иоанн, в миру князь Иван Анатольевич Куракин. По окончании университета служил в Кавалергардском полку, был предводителем дворянства Ярославской губернии, членом Третьей государственной думы. Во время первой мировой войны являлся попечителем Варшавского округа, а во время революции стал представителем Красного Креста при адмирале Колчаке. В 1931 году митрополит Евлогий посвятил его в сан иерея и назначил настоятелем русской церкви во Флоренции. Наречение во епископа Мессинского (по названию древнейшей византийской кафедры в Сицилии) состоялось 8 октября 1950 года в соборе Александра Невского в Париже, а через несколько дней он неожиданно скончался. «Свяжи мир в сердце своем и тысячи вокруг тебя спасутся. Владыка Иоанн этот мир стяжал», – сказал в память его епископ Кассиан.
В 1965 году на кладбище похоронен Николай Онуфриевич Лосский. Учился в Петербургском университете, сначала на физико-математическом, а потом на историко-филологическом факультетах. Доктор философии. Был выслан из России в 1922 году, преподавал сначала в Праге и Братиславе, затем в Париже и США. Последняя его работа «Характер русского народа» вышла в 1957 году. В ней автор говорит о религиозном сознании русского народа. По мнению автора, в душе русского человека есть сила, влекущая его к добру и осуждающая зло, – голос совести. Даже с утратой христианской идеи Царства Божьего, став атеистом, русский человек сохраняет стремление к совершенному добру.
На кладбище в Сент-Женевьев де Буа приходят поклониться и русским писателям и живописцам, которые сохранили свою «русскость» до последних дней жизни.
Писатель Иван Сергеевич Шмелев в 1922 году эмигрировал сначала в Берлин, а затем во Францию. Скончался в маленьком Покровском монастыре в Бюсси в 1950 году. В завещании просил похоронить себя в Донском монастыре в Москве, в сердце России, его самом любимом городе. Борис Зайцев писал о нем: «Всегда был Иван Сергеевич – густая, древняя Москва из Замоскворечья, даже крестился и ударял себя перстом так, как наверняка делали его давние предки на папертях московских церквей». В 2000 году осуществлен завет писателя: прах Шмелева и его жены перевезен на родину и погребен рядом с могилами родных в московском Донском монастыре.
В 1952 году на русском кладбище была похоронена писательница Надежда Александровна Тэффи, одну из трех сестер Лохвицких. В 1910 году был опубликован ее первый сборник стихов под псевдонимом Тэффи (имя одного из персонажей Киплинга). Была хорошо известна как в дореволюционной России, так и в эмиграции. «Пименом в юбке» называли ее за описание быта эмигрантов».
Алексей Михайлович Ремизов ушел из жизни в 1957 году. «Живой сокровищницей русской души и речи» называла его творчество Марина Цветаева. Его произведения отличало чрезвычайно яркое и образное восприятие мира. В 1921 году он покинул Россию. «Я в Европе, – писал он, – прошел через Германию и завековал в Париже». В автобиографическом романе «Взвихренная Русь» описаны впечатления писателя от революционного лихолетья, разрушившего его родину.
В 1971 году здесь был похоронен писатель и этнограф Леонид Федорович Зуров. Он родился в 1902 году, учился в Праге, затем в Риге, где вышли две его книги «Кадет» и «Отчизна». Некоторое время работал личным секретарем Бунина, который признавал литературный талант своего помощника. Для парижского музея он собирал сведения о древностях Псковского и Изборского краев. Занимался литературными исследованиями – ездил в Шотландию для розысков предков Лермонтова, встречался с потомками этой ветви по фамилии Ливинсгтон-Лермонг.
В 1972 году ушел из жизни писатель Борис Константинович Зайцев. В эмиграции с 1922 года, обосновался сначала в Германии, затем в Италии и Франции. Как он вспоминал: «Меня выпустили с семьей в Берлин для лечения, дочь моя, десятилетняя Наташа, когда поезд переходил границу, задумчиво бросила на русскую почву цветочек – прощальный. Папа, мы никогда не вернемся в Россию». Им написаны художественные биографии Сергия Радонежского, Жуковского, Тургенева и Чехова. «Последний человек, знавший живого Чехова, – было сказано о Зайцеве после его кончины по французскому радио.
В «нищенской бедности» 8 ноября 1853 года во Франции скончался Иван Алексеевич Бунин, лауреат Нобелевский премии за 1933 год. На его могиле был поставлен крест, выполненный по рисунку самого писателя.
В 1947 году ушел из жизни художник и скульптор Дмитрий Семенович Стеллецкий. Он полностью расписал храм, сооруженный на Бородинском поле к столетию знаменитой битвы. С 1914 года жил во Франции, где одно время сотрудничал с Дягилевым. По воспоминаниям Веры Николаены Буниной, когда Дягилев предложил художнику написать декорации и костюмы для балета «из жизни Иисуса Христа», Стелецкий отказался со словами: «Во-первых, я – дворянин, во-вторых, я – русский дворянин, а в-третьих, я – православный русский дворянин». И во Франции художник также полностью расписал храм Сергиевского Подворья в Париже. Он долгое время жил на Лазурном берегу в городке Ла Напуль, а последние годы провел в Русском доме, где практически ослепший продолжал работать над серией картин «В Русском доме».
Художники Константин Алексеевич Коровин и Константин Андреевич Сомов также навсегда остались во французской земле.
Словно часовые на вековом посту, в Сент-Женевьев де Буа стоят памятники русским ратникам, – целым полкам, сложившим свои головы на чужбине. Военное братство поддерживало их в годы вынужденных скитаний, армейское братство связывает их и по кончине.
К выходу кладбища ведут тихие аллеи, аллеи горести и доблести, аллеи подвига и бескорыстной любви к своей родине, которые эти люди, известные и практически забытые, сохранили и пронесли в течение всей своей жизни. «Вечная память..., – льется тихое песнопение по кладбищу. Это очередная группа русских паломников приехала почтить память соотечественников на Русское кладбище. «Вечная память» всем, кто нашел упокоение на чужбине…
В.В. Каширина, д.ф.н.
