Феодосий, митрополит Тамбовский и Рассказовский

 Святитель Феофан Затворник и церковные реформы 1860–1870-х гг.

Пребывание святителя Феофана на Тамбовской кафедре пришлось на начало в России Великих реформ 1860–1870-х гг., которые затронули и жизнь Русской Церкви, содействовали оживлению деятельности приходов, расширению прав и укреплению материального положения духовенства.

Важной составляющей преобразований в церковной сфере стало реформирование духовных учебных заведений. В это время в Церкви велась разработка «Проекта устава духовных учебных заведений 1862 года» [1]. «Проект устава …» специальным отношением духовно-учебного управления при Святейшем Синоде от 20 марта 1863 г. был направлен  епископу Тамбовскому и Шацкому Феофану для рассмотрения и представления Святейшему Синоду своего мнения и мнения преподавателей семинарии. Святитель Феофан активно участвовал в процессе обсуждения устава.

В проекте содержались радикальные положения относительно управления семинариями. Рекомендовалось учредить при семинариях Педагогический Совет и разделить всех преподавателей на старших и младших. Существовавшая в то время система подчинения духовных учебных заведений пяти инстанциям: епархиальному архиерею, академическому Правлению, Духовно-учебному управлению, обер-прокурору и Святейшему Синоду – была очень неудобной. Предлагалось подчинить семинарии архиерею, а академические Правления вовсе упразднить, учредив вместо них должность инспектора округов с обязанностью периодически ревизировать семинарии в подведомственных округах и докладывать в Святейший Синод о результатах.

Педагогическая корпорация Тамбовской духовной семинарии практически без возражений одобрила присланный проект нового устава и выразила готовность начать преобразование духовной школы согласно его положениям.

Мнение святителя Феофана по некоторым пунктам устава отличалось от позиции преподавателей Тамбовской семинарии. Об этом известно из «Свода мнений» архиереев на «Проект устава 1862 года», изданного в 1866 году. Святитель разделял точку зрения таких архиереев, как архиепископ Калужский Григорий (Митькевич), архиепископ Тобольский Варлаам (Успенский) и др., которые считали, что власть епископа по отношению к семинарии не должна быть ограничена, и высказывали сомнение в целесообразности учреждения Педагогического Совета. Мнение архипастырей, в число которых входил святитель Феофан, в «Своде» отражено так: «Все в параграфах устава, ведущее к усилению архиерейской автономии по отношению к семинарии, в отзывах этого рода отвергается как незаконное, излишнее, и даже положительно-вредное. Педагогический Совет при семинарии, подвергся отрицанию» [2].

Святитель Феофан отстаивал позицию, согласно которой власть архиерея как канонического главы епархии должна быть в семинарии полной и безоговорочной. При ее реализации «открывается ему возможность строго приноровить семинарию во всех отношениях к потребностям своей епархии. Со включением семинарии в круг епархиальных учреждений и вместе со слитием ее с епархиею, всеми воспитанниками будет живее чувствоваться их назначение – быть служителями Церкви. Сократится и будет упрощено делопроизводство. При единовластии над семинариею, устранены будут многие поводы к интригам» [3]. Помимо этого архипастырь должен был бы по духовно-учебным делам напрямую сообщаться со Святейшим Синодом, а не с Академическим правлением. По мнению Тамбовского Преосвященного, зависимости епархиального архиерея от указанного правления не должно быть.  

Следует подчеркнуть, что позиция святителя Феофана на отношение архиерея к семинарии, где бы он являлся главным начальствующим лицом, не была поддержана большинством епархиальных архиереев. Их мнение было высказано архиепископом Харьковским  Макарием (Булгаковым), который считал, что «вместо того, чтобы быть главным начальником семинарии, архиерею приличнее быть только почетным попечителем семинарии» [4]. По другим положениям реформы духовно-учебных заведений взгляды святителя Феофана Затворника, по всей видимости, совпадали с мнением большинства  архипастырей, так как в «Своде» его имя больше не упоминается.

Архивные документы и материалы, а также некоторые сохранившиеся воспоминания свидетельствуют о том, что обсуждение «Проекта устава 1862 года» в Тамбовской духовной семинарии проходило открыто, с элементами дискуссии как среди педагогов семинарии, так и во всей корпорации преподавателей духовно-учебных заведений епархии. В общем высказанные по поводу проекта предложения и пожелания тамбовских педагогов соответствовали взглядам, существовавшим в духовной среде по вопросам преобразований духовно-учебных заведений и отраженным в «Проекте устава 1862 года», но несколько расходились со взглядами управляющего Тамбовской епархией. Надо сказать также, что реформа духовных учебных заведений была наиболее успешной из всех преобразований в Церкви в этот период.

В 1869 г. учредили особый комитет для выработки проекта преобразования церковного суда, который возглавил архиепископ Литовский Макарий (Булгаков). Указанный комитет состоял преимущественно из светских лиц. В результате был разработан документ, ведущий к «прямому копированию светской судебной системы без оглядки на каноническое право и православную церковную традицию» [5]. Такой проект вызвал отрицательную реакцию большей части архипастырей. «Ни одно из направлений реформы не вызывало столь открытого негодования, как попытка преобразовать суд»[6]. В 1873 г. святитель Феофан, будучи уже в затворе, в переписке со своими адресатами делился впечатлениями о сути реформ. В частности, в письме Н.В. Елагину, автору книги «Предполагаемая реформа церковного суда», святитель высказал следующее принципиальное соображение: «Как хотят пусть строят суды, – но необходимо, чтобы архиерей был глава суда и особенно в той части, которая касается чисто духовных и церковных дел. Последний предел, – чтобы архиерей имел власть назначать на места и отстранять от них по своему убеждению и чтобы тут ничей суд не вмешивался; чтобы имел также власть приказывать делать все, что он считает нужным для созидания паствы»[7].

В письме от 4 марта 1875 г., ознакомившись с отрицательными мнениями некоторых архиереев о реформе суда, святитель очень эмоционально выразил свою точку зрения на предложенный проект: «Что архиерейские отзывы так хороши, очень утешительно. Надо полагать, что их уважат и дурацкого суда не заведут. Но волк в овчарне очень хитер. Сидит и ляскает зубами и посматривает, как бы ухитриться поставить на своем. Господи, спаси нас!» [8]

В целом святитель Феофан был скептически настроен по поводу реформ в Церкви, считая, что их проекты, разрабатываемые преимущественно светскими чиновниками, способны принести вред Церкви, поскольку не всегда согласовывались с церковными канонами. Об этом свидетельствуют некоторые реплики святителя в письмах. Например, в письме к Н.В. Елагину в связи с проводимыми преобразованиями он писал: «Что для православия тяжки времена, – это как дважды два» [9]. Другому адресату по поводу сокращения количества приходов он ответил: «Вы справедливо скорбите о сокращении приходов и закрытии церквей. Что делать? Будем Богу молиться, да пощадит Господь святую Церковь Свою. А поделать ничего не поделаем»[10]. Современный исследователь отмечает, что «непосредственным итогом реформ в сфере общественного сознания, вопреки ожиданиям правительства, стало заметное охлаждение в отношениях прихожан и духовенства, распространение равнодушия к вере не только в образованном обществе, но и в нижних слоях, умножение сектанства» [11]. Реформы в Церкви, проводимые по аналогии со светскими, не имели своего завершения, поскольку не предполагали главного преобразования, которого ожидала вся церковная полнота – восстановления канонического управления Русской Православной Церкви – патриаршества.

Святитель Феофан в ходе церковных реформ отстаивал право архиерея быть во главе епархиальной жизни во всех ее областях, обосновывая свою позицию правилами Церкви, принятыми на Вселенских Соборах. Понимая светский дух проводимых реформ, он, тем не менее, видел и позитивную их сторону в преобразовании духовно-учебных заведений, а также в христианском просвещении народа посредством возведения церковно-приходских школ.

[1] Смолич И.К. История Русской Церкви: 1700 – 1917. М., 1996. С. 453.

[2] Свод мнений относительно Устава Духовных Семинарий, проектируемого Комитетом 1860–1862 годов, представленных Преосвященными Архиереями и временным Комитетом, учрежденном при духовно-учебных заведениях, и выраженных в печати. СПб., 1866. С. 3

[3] Там же. С. 4.

[4] Там же. С. 12.

[5] Римский С. В. Российская Церковь в эпоху Великих реформ. М., 1999. С. 557.

[6] Там же. С. 558.

[7] Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника: Собр. писем. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря и изд-ва «Паломник», 1994. Вып. VII. С. 42. Письмо № 1076 к Н.В. Елагину от 21 ноября 1873 г.

[8] Там же. Вып. VII. С. 54. Письмо № 1084 к Н.В. Елагину от 4 марта 1875 г.

[9] Там же. С. 55

[10] Там же. Вып. II. С. 19. Письмо № 218 к прот. Николаю Флоринскому от 25 ноября 1879 г.

[11] Римский С. В. Российская Церковь в эпоху Великих реформ. М., 1999. С. 566.