Ерундов Н. А., магистр богословия,
Казанская православная духовная семинария

Письма святителя Феофана Затворника в архиве П.В. Знаменского: вопросы происхождения и адресата

Литературное наследие святителя Феофана Затворника весьма велико и разнообразно. Экзегетические и догматические сочинения, духовные наставления и размышления, слова и проповеди, переводы и письма – эта лишь малая часть того необъятного духовного сокровища, которым пользуется сегодня православный читатель.

Каждое слово святителя имеет большую духовную ценность, поэтому собирание, издание и популяризация его трудов является одной из важнейших задач Русской Православной Церкви. С этой целью еще в 2011 г. сформирован Научно-редакционный совет, одной из важнейших задач которого стала работа над текстологически подготовленным изданием Полного собрания творений святителя Феофана Затворника, которое должно стать первым за долгие годы научно-исследовательским и издательским проектом такого рода в области русской патристики.

В такого рода работе всегда следует ожидать новых открытий, и таким открытием мы смело можем назвать 4 письма святителя Феофана, которые хранятся в Национально архиве РТ, в фонде церковного историка, профессора Казанской духовной академии Петра Васильевича Знаменского. Текущий 2017 год стал для Казанской духовной семинарии годом Знаменского, 100-летие со дня кончины которого было отмечено рядом мероприятий и публикаций в журнале «Православный собеседник».

Исследование научного наследия профессора Знаменского побудило нас обратиться к более тщательному изучению его личного архива, где наше внимание привлек документ, содержащий письма святителя Феофана. 4 письма святителя Феофана можно отнести к разряду писем к частным лицам по конкретному поводу. «Такие письма, – по словам схимонахини Игнатии (Пузик), – рисуют образ святителя как наставника, старца, руководителя в духовной жизни. В них, естественно, отражается дух их автора. Часто они довольно кратки, добросердечны, назидательны» [1].

Эти письма имеют следующую датировку: первое письмо датируется 22 февраля 1890 г., второе – не имеет датировки, третье –8 октября 1886 г., четвертое – 3 февраля 1886 г. Если обратная хронологическая последовательность расположения писем в деле не просто совпадение, то второе письмо должно быть написано не позже февраля 1890 года.

Поводом к написанию третьего и четвертого письма послужила смерть дочери племянницы адресата, которая судя по тексту одного из писем, была еще очень юной. Мать погибшей и сам адресат были сильно опечалены такой семейной трагедией, и, желая утешить их, святитель Феофан пишет им эти письма. «Дочь племянницы Вашей – пишет святитель, - нашла блаженную кончину и, судя по тому, что Вы писали о ней, пошла на лоно Матери Божией, где конечно теперь и пребывает в блаженном упокоении» [2]. Святитель убеждает мать радоваться о судьбе дочери: «Если взял к себе Господь, надо благодарить, а не скорбеть». «Об этом ли плачет мать, что дочь дитя в блаженном покрое? – наставляет святитель. – Если бы земной царь взял ее к себе в дом для служения Государю, скорбела бы мать? А Царь Небесный взял… она скорбит» [3]. «Пусть благодарственные молебны справляет, что дочь ее удостоилась такой благой участи, – заключает святитель ,– и дома пусть благодарит Господа и Божию Матерь»[4].

Что касается содержания первого и второго письма, то на первый взгляд может показаться, что они объединены с третьим и четвертым одной темой – утешением по случаю кончины дочери юной племянницы. Действительно, мы видим, что адресат объят сильной скорбью, но какова причина этой скорби? Такие фразы как «Может быть, Вы были пристрастны к потерянному, может быть на него надежду полагали, может быть обладая тем, гордость житейскую питали…»[5] или «Со всеми вещами приходиться расставаться. Вам Бог облегчение сделал, свалил с плеч Ваших ношу порядочную…»[6] или, наконец, «Кусок хлеба есть, зипун да лапти есть. Угол, где голову приклонить есть – и Слава Богу!», – заставляют нас предположить, что не о потере близкого человека печалиться адресат, а о потере своего имущества. Вряд ли бы святитель Феофан назвал юную девицу «порядочной ношей», кончина которой послужила бы облегчением для родителей и родственников. Тем более, что текст недвусмысленно дает понять, что случившееся касается самого адресата, а не его родственников. Кроме того, датировка письма 1890 г. отдаляет нас от событий почти на 4 года. Маловероятно, что спустя столь продолжительное время родственники будут так убиты горем, что святителю понадобится снова утешать их. Горечь утраты, как правило, со временем притупляется.

Таким образом, мы предполагаем, что первые два письма не связаны с двумя другими напрямую. Возможно, что у всех у них один адресат, но и это лишь наши догадки.

Итак, приведя датировку и кратко охарактеризовав содержание писем, мы переходим к главной теме нашего выступления – к проблеме адресата. Вначале может показаться, что адресат этих писем очевиден – профессор П.В. Знаменский. Коль скоро письма хранятся в его фонде, значит ему они и адресованы. Однако не все так просто. Дело в том, что в тексте писем имя адресата вообще отсутствует. Более того, из текста невозможно установить даже пол адресата.

Ничего в пользу П.В.  Знаменского не говориться и в названии документа, приведенное в архивной описи, а именно: «Четыре письма Феофана (1815–1894) бывшего епископа сначала Тамбовского, затем Владимирского, а впоследствии затворника Вышенской пустыни. Пожертвованы в библиотеку М.А. г-жой Цибышевой 14 сентября 1908 г.». Мы не обнаружили никаких письменных свидетельств о том, состоял ли профессор П.В. Знаменский в переписке со святителем Феофаном Затворником. Не вполне ясно, что за «библиотека» фигурирует в названии документа, возможно, что это библиотека Казанской академии, но такое событие, как передача писем святителя Феофана наверняка должно было отразиться в отчете библиотекаря, который ежегодно предоставлялся Совету Академии и публиковался в Журналах заседаний Совета, но таких данных не имеем. Но даже если бы эти письма были переданы в академическую библиотеку, они не могли оказаться в личном архиве П.В. Знаменского, который оставил преподавание в академии еще в 1897 г[7]. Вероятней всего под библиотекой следует понимать личную библиотеку и архив самого П.В. Знаменского.

Достоверно известно, что профессор П.В. Знаменский весь свой личный архив завещал своему ученику и коллеге – профессору Казанской духовной академии Ивану Михайловичу Покровскому[8]. В 20-х гг. XX в. И.М. Покровский передал этот архив Татарскому центральному архиву (ныне Национальный архив Республики Татарстан). Это обстоятельство навело нас на мысль: не имеет ли отношение к этим письмам сам И.М. Покровский? Возможно, он знал адресата этих писем, и если им не был сам П.В. Знаменский, то возможно им был кто-то из его родственников, живших в Нижнем Новгороде.

До нас дошла автобиография профессора П.В. Знаменского, которую он начал писать незадолго до своей кончины. В ней он описывает свое детство и юность, проведенные в Нижнем Новгороде. Из этой автобиографии мы узнаем, что у П.В. Знаменского было три брата: Павел, Андрей и Иван (последние два умерли в младенчестве) и три сестры Екатерина, Варвара и Мария [9]. Автобиография достаточно подробно описывается жизнь и других родственников профессора, но в ней нет и намека на какую-либо связь родственников со святителем Феофаном. Правда, автобиография содержит только первый – нижегородский период жизни П.В. Знаменского. Так что нельзя отрицать возможность общения кого-нибудь из родственников П.В. Знаменского со святителем Феофаном. «Нижегородский след» в истории писем как будто подтверждает фамилия дарителя – Цибышева. Действительно, фамилия Цибышевы или Цибишевы была весьма распространена в Нижегородской губернии. Однако эта фамилия в автобиографии П.В. Знаменского не фигурирует. Не знает ее и внучка И.М. Покровского – Ольга Викторовна Троепольская – хранительница семейного предания не только своего деда, но семьи П.В. Знаменского.

Таким образом, вопрос о П.В. Знаменском или о каком-то из его родственников как об адресате писем святителя Феофана остается открытым.

Оставив на время версию о связи семьи Знаменских со святителем Феофаном, мы стали искать хотя бы теоретическую возможность такой связи среди знакомых и сослуживцев П.В. Знаменского. Такой поиск привел нас к профессору Казанской академии, протоиерею Михаилу Михайловичу Зефирову.

М.М. Зефиров был выпускником Тамбовской духовной семинарии (1846), а много спустя и ее ректором (1869–1871)[10]. Ректорство М.М. Зефирова совпадает с тем временем, когда святитель Феофан живет на покое в Вышенской пустыни. Теоретически между ними могло быть общение. В 1871 г. М.М. Зефиров был переведен в Казанский университет [11]. Перед своей смертью в 1889 г. он завещал свой личный архив П.В. Знаменскому. В таком случае письма Феофана могли быть адресованы М.М. Зефирову или его родственникам. Однако эта версия имеет серьезные недостатки. Во-первых, нет никаких письменных подтверждений общения между М.М. Зефировым и святителем Феофаном Затворников; во-вторых, налицо явная хронологическая неувязка: М.М. Зефиров умирает в марте 1889 г., а последнее письмо датируется, как мы уже сказали, 1890 г. Как видим, и эта версия не обладает твердой убедительностью.

Таким образом, изучение писем святителя Феофана хранящихся в личном фонде П.В. Знаменского ставит перед исследователем много вопросов. Кто адресат или адресаты этих писем? Каким образом эти письма оказались в личных бумагах П.В. Знаменского? Кто такая госпожа Цибышева, которая передала эти письма в Казань? На все эти вопросы пока нет однозначного ответа. Мы озвучили несколько версий, которые имеют свои достоинства и недостатки. Безусловно, мы лишь в начале исследовательского пути и с вовлечением в научный оборот новых материалов наши предположения будут или подтверждаться или опровергаться. Мы уверены, что, в конце концов, поставленные нами вопросы будут решены, и мы будем иметь цельное представление о значении, какое оказали духовные наставления святителя в жизни тех людей, которым были обращены эти четыре письма.

Хочется верить, что эти четыре письма святителя Феофана войдут в полное собрание его творений и займут свое место в ряду других произведений этого великого учителя христианской жизни, писания которого навсегда останутся путеводной звездой для тех, кто ищет путь живого общения с Богом.

[1] Игнатия (Пузик), схимонахиня. Старчество на Руси https://azbyka.ru/otechnik/Ignatiya_Puzik/starchestvo-na-rusi 2_3.

[2] НА РТ. Ф. 36. Оп.1. Д. 141. Л. 7.

[3] НА РТ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 141. Л. 5 об.

[4] НА РТ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 141. Л. 8.

[5] НА РТ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 141. Л. 3–4.

[6] НА РТ. Ф. 36. Оп. 1. Д. 141. Л. 1.

[7] Липаков Е.В. Знаменский П.В. // Православная энциклопедия. М., 2009. Т. 20. С. 298.

[8] Покровский И.М. К кончине заслуженного ординарного профессора Казанской духовной академии Петра Васильевича Знаменского // Православный собеседник. Казань, 2017. № 2. С. 42.

[9] НА РТ. Ф. 36. Оп. 2. Д. 6. Л. 14.

[10] Зефиров М.М. // Биографической словарь профессоров и преподавателей Казанского университета (1804–1904). Ч. 1. Казань, 1904. С. 8–11.

[11] Там же.