ПаломничествоПаломничество
ИгуменияИгумения Святыни монастыряСвятыни монастыря Вышенский листокВышенский листок С Выши о Выше. Радио-передачаС Выши о Выше. Радио-передача Воскресная школаВоскресная школа Расписание богослуженийРасписание богослужений ТребыТребы Паломническим службамПаломническим службам Схема проездаСхема проезда
ИсторияИстория
ЛетописьЛетопись ИсследованияИсследования
Свт. Феофан ЗатворникСвт. Феофан Затворник
ЖизнеописаниеЖизнеописание Духовное наследиеДуховное наследие Богослужебные текстыБогослужебные тексты ИсследованияИсследования Феофановские чтенияФеофановские чтения Научные конференцииНаучные конференции Вышенский паломник (архив)Вышенский паломник (архив) Подготовка Полного собрания творений святителя Феофана, Затворника ВышенскогоПодготовка Полного собрания творений святителя Феофана, Затворника Вышенского Юбилейный годЮбилейный год

Феодосий, митрополит Тамбовский и Рассказовский

Феодосий, митрополит Тамбовский и Рассказовский

Святитель Феофан Затворник
в Вышенской пустыни (1866–1894 гг.)

Святитель Феофан Затворник в период управления Тамбовской епархией обратил внимание на Вышенскую Успенскую пустынь – мужскую обитель в северных пределах епархии, расположенную вдали от селений на берегу небольшой речки Выши в окружении соснового бора. Такое положение монастыря способствовало уединенной молитве насельников и привлекало в него ищущих монашеской отшельнической жизни.

Первое письменное упоминание о Вышенской пустыни относится к 1625 году. В отводной памяти [1] царственной инокини Марфы Иоанновны было сказано: «По челобитью Вышенской пустыни, Успения Пресвятыя Богородицы, чернова попа Тихона с братиею, храм Успения Пресвятые Богородицы перенесть и кельи и всякия хоромы, на новом месте велеть строить монастырь» [2]. Из указанной памятиследует, что Вышенская мужская пустынь существовала до 1625 года, а иеромонах Тихон с братией получили благословение начать строительство монастыря на новом месте.

В XVII и XVIII веках обитель оставалась небольшой и очень бедной, с немногочисленной братией. Через 100 лет в декабре 1724 года пустынь вообще «была упразднена и приписана к Черниеву монастырю за малобратсвенностью и бедным положением» [3]. Однако во второй половине XVIII века деятельность пустыни возобновилась. Развитие обители началось в XIX веке, когда ее настоятелем стал архимандрит Аркадий (Честонов), назначенный на эту должность святителем Феофаном 30 марта 1862 года.

Отправляя его на новое место служения, святитель «как бы в предчувствии будущей своей жизни в Вышенской пустыни сказал: «Поезжайте; а потом и я к вам приеду; заживем опять вместе»»[4]. Характеризуя отца Аркадия в одном из своих писем, Преосвященный Феофан писал: «У нас по монастырю так тихо, что дивится подобает. Это дело нашего аввы. Он очень молитвенен … и, кажется, приял дар непрестанной молитвы» [5]. При архимандрите Аркадии (Честонове)пустынь стала руководствоваться строгим общежительным уставом, что благоприятствовало развитию монастыря и духовным подвигам братии. «При нем пустынь пришла в цветущее состояние, приобрела большую известность, а также стала духовным и просветительским центром» [6]. Трудам настоятеля содействовала Пресвятая Богородица через главную святыню обители – чудотворную Казанскую икону Божией Матери, именуемую «Вышенская».

О причинах добровольного оставления епископом Феофаном архиерейской кафедры и ухода на покой, а затем в затвор, его биографы высказывают следующие суждения. Профессор Иван Корсунский писал, что епископ Феофан относился к числу тех архипастырей, которые были склонны к уединенной жизни и непрестанной молитве. «Невозможно было всегда, непрестанно молиться архипастырю, обремененному множеством дел епархиального управления, находившемуся на поприще служения архиерейского в одной из обширнейших епархий, какою была, например, епархия Владимирская, – повествует Корсунский. – Невозможно было также всегда соблюсти и того спокойного, возвышенного настроения духа, которое подобало для того, чтобы Господь вселился и обитал в нем, чтобы исполнены были такие правила подвижнического жития в иночестве, как: непрестанно молись, пребывай в безмолвии, бегай шума мирского, восприми кротость и терпение» [7]. Духовник епископа Феофана, игумен Тихон (Ципляковский), свидетельствует, что святитель «сильно тяготился многосложностью своих обязанностей, не дававших ему возможности сосредоточиться в самом себе и заниматься излюбленным им делом – изучением Священного Писания и отеческих творений. Его тянуло в тишину уединённой келлии, к мирной жизни вдали от мира и его суеты» [8]. Тамбовский биограф и один из первых исследователей трудов святителя Феофана П.А. Смирнов приводит слова Преосвященного в его письме к митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору: «Я ищу покоя, чтобы покойнее предаться занятиям желаемым (духовному писательству), но не дилетантства ради, а с тем непременным намерением, чтобы был и плод трудов – не бесполезный и не нужный для Церкви Божией. Имею в мысли служить Церкви Божией, только иным образом служения» [9]. Своему родственнику Затворник написал более откровенно: «Я с молодых дней этого искал и просил, чтобы никто не мешал мне пребывать непрестанно с Богом» [10]. Таким образом, святитель сам сформулировал две основные причины, побудившие его принять решение уйти в затвор: стремление к уединенной непрестанной молитве и духовному единению с Богом и желание послужить Церкви Божией своими богословскими и духовно-нравственными сочинениями и письмами.

В 1866 году святитель Феофан подал прошение в Святейший Синод об увольнении на покой. 5 июля 1866 года последовал Высочайший указ следующего содержания: «17 июня 1866 года епископ Феофан был уволен «от управления Владимирской епархиею и определен настоятелем в Шацкую общежительную Вышенскую пустынь, с поручением ему управления оною и предоставлением ему права пользоваться всем по званию настоятеля пустыни»»[11]. Святитель прибыл в Вышу 4 августа 1866 года в 6 часов вечера и был встречен братией во главе с настоятелем архимандритом Аркадием и небольшим количеством богомольцев. По свидетельству очевидца, Преосвященного сопровождал келейник иеродиакон Иосиф[12]. Профессор И. Корсунский утверждает, что вместе со святителем прибыл и его племянник А.Г. Говоров, который через год, в 1867 году, был направлен им на учебу в Московскую духовную семинарию [13]. Известно, что Корсунский не был свидетелем приезда архипастыря в Вышу, а поэтому мог не знать, что племянник прибыл не вместе с епископом Феофаном, а позже, возможно, для того чтобы получить благословение на поступление в семинарию.

Святитель поселился в настоятельском доме, но затем для него  приготовили двухэтажный флигель, находившийся у стены в южной части обители. «Преосвященный занимал верхний этаж, деревянный, а в нижнем каменном помещается монастырская просфорня и две братские келлии (а раньше здесь помещалась прислуга преосвященного), в середине второго этажа находится небольшой балкон, келейник Преосвященного Феофана помещался также в верхнем этаже» [14]. Корсунский называет келейником монаха Евлампия, который, видимо, сменил иеродиакона Иосифа.

Первое время Затворник посещал все монастырские службы «наряду с братиею. Ежедневно ходил к вечерне, утрени и ранней обедне. Являлся он к богослужению всегда в сопровождении своего келейника и непременно к началу службы. В воскресные и праздничные дни епископ Феофан всегда служил позднюю литургию вместе с игуменом Аркадием и братиею» [15]. Святитель вникал во все текущие монастырские дела, изучал просьбы насельников, рассматривал неотложные хозяйственные вопросы и принимал по ним решения. Не оставлял он и свои писательские труды, ради которых удалился в обитель, нередко засиживаясь за работой до поздней ночи. По свидетельству очевидца, «в три часа утра иноки шли к утрени, а у владыки очень часто еще не угасал светильник, зажженный им с вечера» [16].

Желая полностью посвятить себя молитве и богословским трудам, святитель в сентябре 1866 года дважды обращался в Святейший Синод и просил освободить его от должности настоятеля. 19/28 сентября 1866 года Святейший Синод постановил: «1) уволить Преосвященного епископа Феофана от управления Вышенской пустынью, 2) предоставить ему право служения, когда пожелает, 3) подчинить ему по церковно-богослужебной части братию Вышенской пустыни так, чтобы они совершали с ним церковные службы по его назначению, 4) предоставить в его распоряжение занимаемый им флигель, обязав пустынь приспособить, ремонтировать, отоплять оный и исполнять желания епископа относительно трапезы и 5) назначить ему пенсию в 1000 рублей со дня увольнения на покой от управления Владимирскою епархиею, т.е. с 17 июня 1866 года»[17]. Теперь ничто не обременяло святителя, и он мог полностью предаться молитве, изучению Священного Писания и творений святых отцов Церкви.

Первые годы «в великие праздники и воскресные дни наш святитель служил соборне, с о. архимандритом и братиею, божественную литургию»[18], кроме того, он «принимал к себе, беседовал с приходящими, выходил гулять и даже, хотя и очень редко, выезжал»[19]. Выпускник Тамбовской духовной семинарии И.И. Дубасов, ставший известным краеведом, повествует о встрече со святителем Феофаном в пустыни в начальный период его затвора: «Кончивши курс своей академии (около 1867 года), я имел возможность посетить его в Вышенской пустыни, чтобы принять благословение любимого святителя. Помню, я прибыл в пустынь к вечерне, отстоял ее и любезно приглашен был в настоятельскую келью достопочтенным о. архимандритом Аркадием. Отсюда, по протекции о. архимандрита, трепетно пошел я к святителю. Я сомневался: примет ли он меня? Но он принял и долго беседовал со мною – своим академическим ставленником»[20].

В 1871 году по просьбе Эммануила Дмитриевича Нарышкина в его имении на Быковой Горе Затворник освятил домовую церковь в честь великомученицы Екатерины. Храм был построен в память первой жены Нарышкина – Екатерины Николаевны, урожденной Новосильцевой, умершей в 1869 году. Об этом святитель говорил 26 октября 1871 года в своей проповеди после освящения храма: «Скажу и еще нечто более близкое сердцу. Заведение здешнее есть памятник об отшедшей, любимой особе. Но какой бы вы ни воздвигли памятник, сам памятник не поминает, как бездушный, а сторонние посмотрят, подивятся, а о том, для кого памятник, и не вспомнят. Одна церковь есть памятник поминательный. Пусть никто другой не поминает, она одна будет поминать непрестанно, и притом таким поминанием, которое всегда доходить будет до поминаемой»[21].

В 1872 году у святителя завязалась переписка с редактором «Тамбовских епархиальных ведомостей» архимандритом Димитрием (Самбикиным), ректором Тамбовской духовной семинарии с 1872 по 1881 год. Переписка велась в течение почти что двух лет с 1872 по 1873 год по поводу тех сочинений, которые святитель направлял в епархиальные ведомости для печатания. В 1872 году в ведомостях вышло «Толкование на Первое послание к Солунянам». Епископ Феофан просил редактора ведомостей: «Позаботьтесь, чтоб рассылка была в свое время: получаем иногда номера месяца полтора и два спустя» [22]. В этом же письме он дал архимандриту Димитрию, как ректору семинарии, отеческий совет из личного опыта: «Наставники у вас все хороши, но подтянуть надо. Если будете ходить в классы на лекции их, то хоть и ничего не будете замечать им, они будут держать ухо востро» [23]. В письме от 22 декабря 1872 года на жалобы архимандрита по поводу «тамбовского пусторечья» он замечал: «Вы делайте свое дело, а на это не обращайте внимания. Все речи, ходящие по Тамбову – пришли и ушли, и следа их нет. Народ там простой, крутонравия никакого нет. Пусторечием же он точно богат. Но это вещь совершенно безвредна» [24].

Находясь вдали от губернского центра, святитель Феофан Затворник помнил об основанном им Тамбовском епархиальном женском училище и всячески старался оказывать этому учебному заведению и ученицам молитвенную помощь и материальную поддержку. В июне 1873 года он дал такое распоряжение относительно распространения тиража своих сочинений, напечатанных в Тамбове: «Оттисков мне пришлите сотни две. Прочие все – на девическое училище. В объявлениях означайте – в пользу училища девиц духовного звания Тамбова. Охотнее будут покупать. Еще – чтобы заохотить, подешевле надо пустить. Думается, копеек по 50 – достаточно. Смотрите сами … взявши в пособие сердобольность к красавицам» [25].

Среди исследователей существуют разногласия о времени устроения святителем Феофаном домового храма в своей келье. По профессору Корсунскому, это 1872 год, а автор анонимных «Воспоминаний» писал о 1878 годе, причем в сноске указывал, что «у проф. Корсунского … неправильно сказано, что церквица устроена в 1872 году» [26]. Для убедительности этого утверждения автор сообщал, что «испрошено было надлежащее для этого разрешение у епархиального начальства,получен антиминс, и церковка была самим Преосвященным Феофаном окроплена святою водою. Построена она во имя Богоявления Господня» [27]. Назвать все обстоятельства и точную дату освящения домового храма в келье Затворника в настоящее время не представляется возможным, так как найти в архивах письменные свидетельства об этом пока не удалось. Нет также никаких сведений и об антиминсе, выданном, скорее всего, кем-то из управляющих Тамбовской кафедрой, на котором указывается дата освящения храма.

В Вышенский период жизни важнейшими для святителя стали 1873 и 1874 годы, когда он ушел в затвор. Очевидец сообщал, что на первой неделе Великого поста 19 февраля 1873 года Преосвященный сказал настоятелю пустыни: ««Хочу сделать над собой еще одно испытание – хочу отделиться от живого общения с людьми». Отделение это продолжалось весь Великий пост 1873 года. В Великую Субботу он объявил, что первый день Святой Пасхи будет служить вместе с братиею, а потом уединится опять уже на целый год. По прошествии года, то есть в 1874 году, Преосвященный Феофан нашел для себя возможным совершенно порвать непосредственное сношение с миром и уединиться в тиши своей келлии навсегда» [28]. Современники расходятся во мнении относительно времени начала затвора святителя. Автор анонимных «Воспоминаний», напечатанных в «Тамбовских епархиальных ведомостях» в 1895 году, назвал началом его затвора 1873 год. Первый биограф епископа Феофана профессор Иван Корсунский относительно начала затвора писал, что он начался в 1872 году [29]. С этой версией согласен и наш современник, который при этом ссылается на опубликованный в 1894 году в «Душеполезном чтении» очерк Е. Поселянина «Приготовление к «затвору» и затворническая жизнь Преосвященного Феофана» [30]. Представляется, что в отношении начала затвора более точен автор «Воспоминаний». Дело в том, что летом 1872 года святитель писал одному своему адресату: «Нынешнее лето – прелесть как хорошо. Все гуляю, и ничего не делаю. Ем, пью, сплю, болтаюсь. Сбудется со мною: уты, утолсте, разжире. Только избави Господи следующих за тем слов: и забы Бога, сотворшего его» [31]. Уже в 1873 году, по-видимому, в первый год затвора, он писал о своих искушениях в нем: «И мне стала приходить мысль побывать в Киеве, и даже что? На Афоне. Но верно все это искушенье. Мне не след разъезжать. И даже кажется самый лучший порядок жизни для меня тот, который теперь держу. Почему начинаю уже проговариваться в молитвах … дай Господи подольше посидеть, чтобы высидеться. Хорошо ведь, только иногда приходят порывы полететь куда-нибудь. Но потом это проходит и опять верх берет желание быть одному»[32]. В октябре 1873 года святитель писал о своем затворе: «Меня смех берет, когда скажет кто, что я в затворе. Это совсем нет. У меня та же жизнь, только выходов и приемов нет. Затвор же настоящий – не есть, не пить, не спать, ничего не делать, только молиться. Я же говорю с Евдокимом, хожу по балкону и вижу всех, веду переписку. Ем, пью и сплю вдоволь. У меня простое уединение на время»[33].

Время затвора святителя было наполнено тремя основными занятиями: молитвой, учеными богословскими трудами и обширной перепиской, которые он начал сразу по удалению на покой и продолжал в затворе до самой своей кончины. Из братии монастыря Преосвященный общался только с настоятелем, духовником и келейником. Все попытки почитателей встретиться с ним лично он решительно отклонял. За год до смерти в феврале 1893 года одному из них он писал: «Вы желали бы на Вышу… Ворота нашей обители отворены для всех, мои же двери для всех заперты. Я не могу никого принимать, и не принимаю»[34]. Однако были и здесь исключения. Касались они Тамбовских архиереев, которые, совершая обозрение епархии, заезжали в Вышенскую пустынь. В 1876 году святителя посетил епископ Палладий (Раев), будущий митрополит Санкт-Петербургский. Об этом епископ Феофан писал в письме 17 сентября 1876 года: «Владыка ваш, теперь уже верно бывший, был у нас. Я очень рад был его видеть. Он доставил мне утешение взойти ко мне, и посидел немного. Спаси его Господи!»[35]. Вторым Тамбовским епископом, который посетил Затворника, был епископ Виталий (Иосифов). Произошло это осенью 1888 года. Святитель написал о нем 2 октября 1888 года следующее: «Наш владыка много трудится в поездке по епархии. Оттого и похудел. Помоги ему Господи в трудах его! Нынешний раз владыка полюбопытствовал видеть церковку мою и рабочую»[36]. Обращает на себя внимание выражение «в нынешний раз», которое может означать, что епископ Виталий бывал у святителя неоднократно, посещая монастыри и храмы епархии. В ходе содержательной беседы епископ Виталий, видимо, рассказал Затворнику о недавно приобретенном хуторе Трех Лощин, где был устроен скит, в котором находилась чудотворная икона великомученика и целителя Пантелеимона. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что когда в 1893 году архимандрит Аркадий направлялся по делам в Тамбов, то испросил перед поездкой разрешения святителя Феофана, и тот, благословляя его, между прочим, сказал: «С Богом, съезди там в Три Лощины, отслужи литургию по почившем епископе Виталии, а когда я умру, помолись там же и за меня» [37]. Епископ Виталий умер в 1892 году, будучи епископом Калужским и Боровским. О подробностях истории, связанной с хутором Трех Лощин, епископ Феофан мог знать, скорее всего, от него. Общение с епископом Виталием в 1888 году имело еще одно продолжение. Это подтверждает письмо Затворника епископу Виталию, написанное 2 декабря 1888 года. Оно было обнаружено в Центральном историческом архиве города Москвы. Святитель писал: «Когда Вам угодно было посмотреть мои мастерские принадлежности, я не мог ничего предложить Вам из моих изделий, и очень жалел об этом. Тогда же пришло мне и желание что-нибудь и сработать для вас. Когда Вы были в моей церковке, я поминал Вам об иконке святителя Митрофана, рисованной по сновидению неким живописцем Воронежским. Ее я и взялся нарисовать, как она есть. И се она пред Вами! Покорнейше прошу принять ее, на молитвенную память о моей многогрешности» [38]. После кончины епископа Виталия икона святителя Митрофана, написанная Вышенским Затворником, вместе с его письмом была передана в храм Московской духовной академии [39]. 17 декабря 1888 года епископ Феофан просил одну свою почитательницу: «Скажите мне пожалуйста, есть у вас в N фотограф? Если есть, спросите его, может ли он из маленькой иконы сделать большую фотографию? У меня есть иконка святителя Митрофана маленькая, очень хорошая. Мне хотелось бы иметь ее в большом размере, раза в два или более больше той, какую я имею. Так если он может это сделать, я пришлю свою маленькую иконку и попрошу вас поручить ему отфотографировать ее в большем размере» [40].

Принимая иногда в затворе лиц духовного звания, святитель Феофан не делал исключения для мирских почитателей. У них имелась только одна возможность общаться с ним – через письма. Даже когда Вышенскую пустынь посетили в сентябре 1886 года великий князь Сергей Александрович с супругой великой княгиней Елизаветой Федоровной и великим князем Павлом Александровичем, то и ради них святитель не нарушил своего затвора. Он ограничился только передачей в благословение высоким гостям Вышенской иконы Божией Матери и сочинений [41], а «великий князь Сергий Александрович и его супруга великая княгиня Елизавета Федоровна пожаловали свои фотографические кабинетные портреты» святителю [42].

Затворник дважды вынужден был оставлять затвор из-за болезни и выезжать в Тамбов и Москву на лечение. Следует сказать, что он всегда заботился как о своем здоровье, так и о здоровье близких и знакомых. Современник писал: «Владыка Феофан всегда был внимателен к себе и заботливо берег себя, не пренебрегая ничем из того, что могло так или иначе влиять на сохранение и поддержание здоровья. Так, в комнатах его был всегда чистый воздух, одевался он чисто и тепло, стол имел простой, но не скудный. Занятия умственные и работы физические совершались в определенное время»[43]. Почитателям святитель Феофан также советовал строго придерживаться рекомендаций врачей относительно болезней. 23 августа 1892 года он писал одному адресату по поводу эпидемии холеры: «Будем молиться и просить Господа о помиловании. Однако же и то верно, что Бог бережёт бережёного. Есть книжки, где прописано, какие брать предосторожности, и в газетах писали. Читайте и исполняйте. Сырого не есть, воду кипяченую пить»[44]. Другому адресату по поводу предстоящей операции на глазе он рекомендовал воспользоваться новым средством обезболивания: «Боли бояться нечего. Ныне нашли какой-то какоин [так в оригинале. – Прим. автора], который заглушает чувство, а оперируемый не чувствует совсем боли»[45]. Святитель внимательно следил за новыми открытиями и достижениями в области медицины. Своего адресата, у которого в 1891 году сын заболел туберкулёзом, он успокаивал: «Некий Кох изобрел капли, уничтожающие чахотку, что он уже открыл в Берлине больницу, – высылает капли требующим по почте, и с наставлениями»[46].

Первый раз святитель оставил затвор, когда начал слепнуть один глаз. Он вынужден был предпринять поездку в Тамбов для того, чтобы получить консультацию врачей. Корсунский считает, что поездка состоялась в 1878 году[47], однако ссылается при этом на письма Преосвященного к его племяннику А.Г. Говорову, которые были отправлены в марте-апреле 1879 года. В ходе поездкисвятитель переписывался со своим товарищем по Киевской духовной академии протоиереем Лукой Яковлевичем Воскресенским из Моршанска (скончался в 1899 году). 25 марта 1879 года он сообщал ему в письме: «Паки и паки приношу вам искреннюю благодарность за ваш радушный прием. Благодарю и всех ваших – матушку и детей. Добрались мы до Выши преблагополучно, в пятницу утром в 6 часов»[48]. Из этого следует, что святитель Феофан останавливался в городе Моршанске у отца Луки на обратном пути из Тамбова в Вышу, а это не могло произойти ранее марта 1879 года. На основании сказанного предположим, что обе поездки святителя на лечение в Тамбов и Москву состоялись в 1879 году. Архимандрит Георгий (Тертышников) в своем обширном исследовании «Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении» сообщил, что «есть также известие, что святитель Феофан ездил однажды из Выши в Тамбов, где служил и пробыл неделю»[49], однако не сослался на источник данного известия и не назвал дату, когда указанная поездка состоялась.

В Тамбове епископ Феофан обследовался у врачей, которые поставили такой диагноз – катаракта на правом глазе в начальной стадии. Для успешного проведения операции необходимо было, чтобы катаракта созрела. Мысль ехать в Москву появилась у Затворника не сразу и, скорее всего, была вызвана тем, что по возвращении в Вышу глаз начал болеть. Святитель стал опасаться, что тамбовские врачи поставили неправильный диагноз. О своем беспокойстве 16 апреля 1879 года он написал протоиерею Луке: «Мой глаз все был спокоен, и я покоен. Но вот начала по временам показываться ломота, а в среду вечером и весь четверток она была почти без перерыва. Хоть она не сильная была, но все же нельзя сказать, что глаз был спокоен. Вот это меня и встревожило. Ну-ка не катаракт у меня, а вода? Пропустишь время, – пропал глаз. Надо бежать в Москву»[50], – так решил святитель и засобирался в  Москву. Поездка состоялась с 16 по 23 августа 1879 года. Это был второй его выход из затвора. «В Москве мы пробыли двое суток, – пишет святитель, – с 10 часов утра субботы до 17.30 часов вечера понедельника. В субботу вечером была докторская ревизия. Утро воскресенья – богомолье. Вечер – у владыки. Утро понедельника – сборы»[51]. Во время поездки святитель предпринял все меры для того, чтобы как можно меньше общаться с людьми, и поэтому ехал в закрытом возке, а в поезде – в отдельном купе. В Москве он остановился на Афонском подворье, навестил своего товарища по академии и предшественника по Тамбовской кафедре митрополита Макария (Булгакова), который в1879 году был назначен в Москву и возведен в сан митрополита, побывал в Успенском соборе Кремля, где помолился и поклонился святым мощам Московских святителей[52].

Московский врач Крюков осмотрел глаз святителя и пришел к выводу, что это катаракта, но катаракта «какого-то особого рода, – писал святитель Феофан, – которого не лечат, которому и операции не делают. Так, говорит, останется … Что операции не делать, очень рад, а что так останется, не должно быть радостно. Это похоже на то, что глаз пропадёт»[53]. Святитель вернулся из Москвы в Вышенскую пустынь и больше не покидал ее до кончины. По поводу болезни глаза и операции он писал в одном из писем в 1891 году: «Я перед операцией трушу крепко. Но ныне слышу, что нашли способ уничтожить чувствительность в оперируемых частях и резать не боясь» [54]. Ко времени кончины один глаз у святителя почти перестал видеть, а другой начал слабеть. 9 августа 1892 года, опасаясь ослепнуть вовсе, Затворник вопрошал: «Даст ли Господь мне мир душевный при слепоте?! Буди мне милостив, Господи! Впрочем, моя слепота не мрак будет» [55].

Жизнь святителя в затворе протекала в молитве и писательских трудах. Каждый свой день он начинал с молитвы. Когда же была устроена у него в келлии домовая церковь, то по праздничным и воскресным дням он совершал в ней все богослужения, положенные по церковному уставу. Последние десять лет своей затворнической жизни он служил ежедневно и, как указывает современник, только один раз служил вместе с монастырской братией: «В 1885 году 26 апреля, Преосвященный пустынник, с разрешения Тамбовского епископа Палладия II, рукоположил из братии пустыни иеродиакона Павла в иеромонаха и монаха Серапиона в иеродиакона»[56].

В течение дня святитель занимался учеными трудами и отвечал на письма. Перед сном час или два гулял по балкону. «Иногда, очень редко впрочем, в хорошую погоду, весною и летом, Преосвященный Феофан выходил погулять в лес и ходил преимущественно по таким местам, где менее всего можно было ожидать встречи людей. Гуляние пешком чередовалось с еще более редким катанием на лошади в легком экипаже, в сопровождении келейника» [57]. В последние годы жизни такие прогулки святитель прекратил и позволял себе прогуливаться только по балкону да посещать баню, «которую очень любил. В ней он оставался подолгу и держал температуру очень высоко, так что одновременно с ним вместе никто не мог быть в бане» [58]. Часть времени он посвящал разного рода рукоделиям, «занимался живописью, резьбою, токарным, столярным, переплетным и другими мастерствами и во многих из этих занятий преуспевал изрядно» [59].

За все время пребывания в Выше на покое и в затворе святитель Феофан написал множество сочинений и большое количество писем к людям разных сословий, образованным и необразованным, имеющим неодинаковую степень воцерковленности и духовного опыта. Он отвечал на все письма, причем часто довольно обстоятельно. Большая часть писем касалась вопросов духовной жизни. Даже находясь в затворе, святитель был хорошо осведомлен о жизни Церкви и империи. Преосвященный следил за событиями Русско-турецкой войны. Когда 19 февраля 1878 года был подписан Сан-Стефановский мирный договор с турками, он на следующий же день написал: «Ну, вот и войне конец! Турки рады, или нос повесили? Пообщипали их порядком. Я думаю, что конференция не будет перечить ничему … ибо сил нет. Крепко мы налегли на турку … не стащишь … Англичане как шавки бегают кругом и тявкают без толку. И сраму им, сраму!»[60]. Откликаясь на торжественное празднование в 1888 году 900-летия Крещения Руси, епископ Феофан предлагал: «Тут надо что-нибудь на всю церковную жизнь влияющее сделать. И есть вещь такого именно свойства, и вещь крайне нужная. Разумею – новый, упрощённый и уяснённый перевод церковных богослужебных книг»[61]. Сохранилось множество примеров живого отклика святителя и на другие значимые события и даты.

Ученые труды святителя Феофана, написанные с момента удаления на покой, а затем в затвор, публиковались в «Тамбовских епархиальных ведомостях»[62]. В 1867 году ведомости напечатали такие его сочинения: «О совершенном обращении к Богу от прелестей мира и греха. Слова преосвященного Феофана», «Некоторые  предостережения православным христианам», «Душа и Ангел не тело, а дух». В 1868–1869 годах в «Домашней беседе» начали печатать, пожалуй, самую знаменитую книгу святителя Феофана «Путь ко спасению». В 1869 году в Тамбовских ведомостях появились «Поучительные и пояснительные заметки на 33-й псалом». В течение 1869–1871 годов «Домашняя беседа» публиковала «Мысли на каждый день года», вышедшие позднее отдельной книжкой. С 1869 года началось сотрудничество святителя с духовным журналом «Странник», в котором печаталась «Притча о неправедном приставнике». В течение 1869–1871 годов «Тамбовские епархиальные ведомости» и «Домашняя беседа» продолжали публиковать небольшие статьи святителя на духовные темы. С 1872 года стали выходить из печати его толкования посланий апостола Павла. Сначала в ведомостях появилось «Толкование Первого послания святого апостола Павла к Солунянам». Продолжение последовало в 1873 году в «Душеполезном чтении». В этом же году он стал публиковать святоотеческие переводы. В «Тамбовских епархиальных ведомостях» в  1873–1874 годах печатались «Несколько слов о жизни и писаниях святого Антония». Одновременно «Душеполезное чтение» публиковало «Толкование Послания к Галатам». В 1874 году журнал «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения» напечатал «Толкования Послания святого апостола Павла к Ефесянам».

В затворе святитель Феофан напряженно работал над переводом «Добротолюбия» на русский язык. В 1874 году напечатали следующие его переводы: «Феолипта, митрополита Филадельфийского слово, в котором выясняется сокровенное во Христе делание и показывается вкратце, в чем состоит главное дело монашеского чина» («Владимирские епархиальные ведомости»), «Краткие сведения о жизни святого Иоанна Кассиана» и его «Устав иноческого общежития», «Святого отца нашего Максима Исповедника слова подвижнические в вопросах и ответах» («Тамбовские епархиальные ведомости»). В 1875 году в Тамбовских ведомостях вышло толкование Послания апостола Павла к Филиппийцам, а в 1876 году в «Душеполезном чтении» напечатали толкование на Послание к Коринфянам.

В 1877 году вышел первый том «Добротолюбия» на русском языке в переводе святителя Феофана. В течение следующих пятнадцати лет вышли еще четыре тома. В период с 1875 по 1879 годы в «Тамбовских епархиальных ведомостях» публиковалась большая выборка из «Добротолюбия» – «Святоотеческие наставления о трезвении и молитве». В 1878 году напечатано отдельным изданием известное сочинение святителя «Письма о том, что есть духовная жизнь и как на нее настроиться». В 1870-х и 1880-х годах продолжалась публикация толкований посланий апостола Павла как отдельными изданиями, так и в журналах. В эти же годы начинается перепечатка уже изданных трудов святителя, в частности были изданы «Письма о христианской жизни». В 1886 году вышла в свет «Невидимая брань», переведенная с греческого; до этого труд публиковался в «Душеполезном чтении». С конца 1880-х и начала 1890-х годов святитель Феофан переработал некоторые свои прежние сочинения: «Материкон», «Письма о христианской жизни», которые вышли под новым названием «Начертания христианского нравоучения» и многое другое. Последний труд святителя под названием «Древние иноческие уставы» вышел в 1892 году. «Все что вышло из печати с именем Преосвященного Феофана и вообще из принадлежащего его перу в 1893 и 1894 годах (до кончины его), было лишь повторением написанного им прежде»[63]. Таков далеко не полный перечень душеполезных письменных трудов святителя Феофана Затворника в период его пребывания в затворе в Успенской Вышенской пустыни.

Скончался святитель Феофан 6 января (ст. стиля) 1894 года в великий праздник Богоявления. В некрологе в связи с его кончиной написано: «Во сколько часов дня скончался подвижник Христов, об этом с точностью неизвестно. После полудня 6 января келейник почившего Преосвященного был при нем и никаких признаков на скорую кончину не заметил, но в 5 часов вечера он нашел его уже бездыханным. Покойный лежал на постели со сложенными на груди крестообразно руками и с закрытыми глазами»[64].

Житие святителя Феофана в затворе – это яркий пример молитвенного и писательского подвига, который он предпринял для спасения своей души и пользы Церкви. Знакомясь с его жизнью в Вышенской обители и назидательными духовно-нравственными сочинениями и письмами, многие наши современники обретают дорогу к храму и веру во Христа Спасителя.

 


[1] Отводная память – документ о выделении участка земли, леса или части рек для рыбной ловли.

[2] Тихон (Ципляковский), иг. Общежительная Вышенская Успенская пустынь, исторический очерк и описание оной. Тамбов, 1881. С. 5–6.

[3] Курнасов А., иерей. Свято-Успенский Вышенский монастырь. Рязань, 2008. С. 11.

[4] Архимандрит Аркадий, настоятель Вышенской пустыни // ТЕВ. 1908. № 45. С. 1978.

[5] Собрание писем преосвященного Феофана. М., 1898. Вып. VII. С. 28.

[6] Там же. С. 21.

[7] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 160.

[8] И. Т. Преосвященный епископ Феофан // ТЕВ. 1894. № 5. С. 78.

[9] Смирнов П.А. Жизнь и учение святителя Феофана Затворника. Калуга, 2004. С. 102.

[10] Там же. С. 103.

[11] Хитров М. И., протоиер. Преосвященный Феофан Затворник Вышенский. М., 1905. С. 27.

[12] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 996.

[13] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 166, 167.

[14] Там же. С. 166.

[15] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 997.

[16] Там же. С. 998.

[17] И.Т. Преосвященный епископ Феофан // ТЕВ. 1894. № 5. С. 79.

[18] И.Т. Памяти преосвященного епископа Феофана. Воспоминания Вышенского инока // ТЕВ. 1894. № 6. С. 112.

[19] И.Т. Преосвященный епископ Феофан // ТЕВ. 1894. № 5. С. 79.

[20] Дубасов И.И. Памяти святителя Феофана // ТЕВ. 1894. № 43. С. 877.

[21] Слово на освящение храма на Екатерининском заводе Его Превосходительства Еммануила Дмитриевича Нарышкина // ТЕВ. 1871. № 11. С. 615.

[22] Письма Преосвященного епископа Феофана к А.Д. // ТЕВ. 1901. № 49. С. 1093-1094.

[23] Там же. С. 1094.

[24] Там же. С. 1095.

[25] Там же. С. 1096.

[26] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 999.

[27] Там же.

[28] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 998-999.

[29] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 167.

[30] Курнасов А., иерей. Свято-Успенский Вышенский монастырь. Рязань, 2008. С. 46.

[31] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 46. С. 1175.

[32] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 48. С. 1231.

[33] Там же. С. 1232.

[34] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 40. С. 1025.

[35] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1896. № 1. С. 10.

[36] Собрание писем святителя Феофана. М., 1898. Вып. 3. С. 87–88.

[37] О полугодичном поминовении в Бозе почившего Преосвященного епископа Феофана // ТЕВ. 1894. № 29. С. 524–525.

[38] Свирин А.Н. По следам письма святителя Феофана Затворника преосвященному Виталию (Иосифову) // Феофановские чтения. Рязань, 2012. Вып. 5. С. 105.

[39] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 182.

[40] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1894. № 44. С. 908‑909.

[41] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 168.

[42] Тихон (Ципляковский), иг. Пребывание их Императорских Высочеств Благоверного Великого князя Сергия Александровича с супругой его великой княгиней Елисаветой Феодоровной и благоверного великого князя Павла Александровича в имении гг. Нарышкиных и двухкратное посещение Их Высочествами Вышенской пустыни // ТЕВ. 1886. № 21. С. 863.

[43] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 1006.

[44] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 1. С. 15-16.

[45] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 19. С. 507.

[46] Письма епископа Феофана протоиерею Луке Яковлевичу Воскресенскому // ТЕВ. 1914. № 9. С. 281.

[47] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 167.

[48] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 37. С. 944.

[49] Георгий (Тертышников), архим. Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении. М., 1999. С. 86.

[50] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 37. С. 945.

[51] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 38. С. 969.

[52] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 169.

[53] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 38. С. 969.

[54] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 19. С. 508.

[55] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 22. С. 256.

[56] Воспоминание о в Бозе почившем Преосвященнейшем епископе Феофане // ТЕВ. 1895. № 39. С. 1001.

[57] Там же. С. 1004-1005.

[58] Там же. С. 1005-1006.

[59] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 180.

[60] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1896. № 11, 12. С.261.

[61] Письма в Бозе почившего епископа Феофана, затворника Вышенской пустыни // ТЕВ. 1895. № 17. С. 463.

[62] Обзор трудов святителя. Цит. по: Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 217–246.

[63] Корсунский И. Преосвященный епископ Феофан, бывший Владимирский и Суздальский. Биографический очерк. М., 1895. С. 246.

[64] И.Т. Преосвященный епископ Феофан // ТЕВ. 1894. № 5. С. 83.

 
 
     
Разработка веб-сайтов. При перепечатке материалов активная ссылка на svtheofan.ru обязательна. Карта сайта.