В.Д. Орлова,
кандидат исторических наук, доцент,
преподаватель Тамбовской духовной семинарии
Святитель Феофан Затворник – основоположник
Тамбовского женского епархиального училища
Епископ Тамбовский архимандрит Феофан (в миру Георгий Васильевич Говоров) до прибытия в Тамбов уже имел серьезный педагогический опыт. Он занимал посты ректора Киево-Софийского училища, ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Он реально представлял себе состояние душ и умов мальчиков и юношей духовного сословия. Как ему казалось, далеко не все в традиционном воспитании детей в семьях духовенства продолжало оставаться востребованным в условиях измененного реформами 1860-х годов общества. Воспитатели духовных училищ и семинарий сталкивались с неготовностью семинаристов к обучению сложным наукам и жизни в отрыве от родительской семьи и сельского труда. Поповичи не воспринимали интеллектуальный труд как жизненно важное взрослое занятие, ибо не сталкивались дома с таким отношением к нему. Какие бы реформы в программах и методиках семинарий не предпринять, они не могли изменить картину. Уже несколько поколений мальчишек слышали от отцов и старших братьев об учебе в городе как тяжком неблагодарном пребывании на уроках и о суровых наказаниях за нерадивость. Матери совершенно не представляли себе учебный процесс в духовных учебных заведениях и сердечно жалели сыночков. У ребят возникало настроение мужественно перетерпеть лишения семинарских лет, но не стремление к удовлетворенности от своего интеллектуального роста.
Святитель Феофан полагал, что лучшими воспитательными средствами являются не розги и карцеры, а церковность и благочестие родителей мальчиков. Именно родителей, а не одного только отца. Изменить безрадостную картину должно было изменение отношения к учебе и учености со стороны девушек и женщин духовного сословия.
Невесты современных святителю Феофану духовных лиц и матери будущих должны были, наконец, получить городское воспитание и образование. Впервые было обращено внимание на девочек духовного сословия, о которых раньше в клировых ведомостях писали только имя и возраст. Теперь в документах надлежало фиксировать стадии их обучения, учебные успехи и способности, так же как это делали в отношении их братьев. Правда, решение об отправке в город дочки, в отличие от сына, родители должны были принимать добровольно.
Именно в Тамбове святитель Феофан вник в специфику образования девочек и адаптировал правила дворянского учебного заведения к потребностям и возможностям духовного сословия. Для того, чтобы подтолкнуть любящих отца с матерью к разлуке с помощницей по хозяйству, надо было создать в Тамбове такие условия в женском духовном учебном заведении, о каких мальчишки не могли даже и помыслить. Обстановка мужских духовных училищ по всей России была спартанской.
Женские епархиальные училища начали возникать в России с 1843 г. Тамбовское стало 23-м в Российской Империи. Их целью было воспитание грамотных и добродетельных жен для священнослужителей, стремившихся к образованию. Создавая учебно-воспитательное заведение для девочек, святитель Феофан хотел соблюсти баланс между приобщением учениц к городской культуре и сохранением в чистоте их христианских душ. Очень важно, что ему это удалось. Недопустимо было бы породить у епархиалок чрезмерные мечты о возвышении по социальной лестнице от места, назначенного им рождением в духовном сословии. Нельзя было перенести в стены епархиального училища и суровую обстановку, в которой росли при женских монастырях сироты-воспитанницы.
Опыта создания учебных заведений в провинции для небогатых девочек почти не было. Женское образование в России в первой половине XIX в. переживало пору своего рождения. В Тамбове с 1843 г. функционировал институт благородных девиц[1] да несколько благородных частных пансионов. В них поступали привыкшие к достатку, а то и богатству, дворяночки и купчихи. В родительском доме их окружали слуги, воспитывала гувернантка. Целью благородных институтов и пансионов было придать некий светский лоск подрастающим невестам. Даже покрой формы институток предусматривал формирование навыка ношения платьев с вырезом декольте. Девочкам не нравились институтские строгости и насаждение скромности. Некоторые увиливали от уроков рукоделия, нанимая более бедных одноклассниц выполнить за них задание. А женскую гимназию в Тамбове открыли только в 1870 г., позже, чем епархиальное училище [2].
Казалось бы, логичнее организовывать женское учебное заведение женщине-педагогу. Но святитель Феофан не нашел в Тамбове достойной кандидатуры. Ему самому пришлось вникать во все особенности адаптации к учебе и училищному быту дочек священников и дьяконов, никогда не живших в зажиточном доме и привыкших лет с шести нянчить малышей, пасти гусей и пропалывать огород.
По сути Тамбовское женское епархиальное училище было задумано святителем Феофаном как учебное заведение, воплощавшее девичьи мечты. Училище было создано на пожертвования духовенства и светских благотворителей. Для его размещения с благословения архиепископа Феофана за 8 тысяч рублей серебром купили на Варваринской площади в Тамбове дом с хорошей мебелью, надворными постройками и садом, принадлежавший жене инженер-полковника Мигрина. Это была престижная южная городская окраина, переходившая в район богатых дач. Постройки тонули в зелени ухоженных садов. В начале XX в на том же месте было возведено новое просторное здание училища, отвечавшее всем новейшим для той поры требованиям к учебному заведению интернатного типа.
Тамбовское многодетное сельское духовенство жило бедно. В Тамбове поповну, приехавшую учиться из степного или лесного тамбовского села, вместо родительской избы под соломенной крышей, в которую в морозы приводили теленка, ждал особняк с красивой обстановкой, роялем, зеркалами и картинами на стенах. Вместо глиняных мисок и деревянных ложек к обеду сервировался стол с посудой из фаянса, жести и олова, подавались льняные салфетки. Вместо сна вместе с сестренками на сундуке или полатях возле русской печки девочку в училище укладывали на персональную железную кровать, застеленную полотняным бельем с красивой отделкой, с перовыми, а не соломенными подушками. Епархиалки получали казенное нательное белье, форму, обувь и теплую верхнюю одежду, сшитые по индивидуальным меркам и из качественного материала. Фасон был скромным: длинный рукав, вырез «под горло». Несколько недель уходило на обучение первоклассниц правильной осанке и умению красиво двигаться в форменном платье. Огромное внимание уделялось воспитанию у девочек хорошего вкуса в чтении, убранстве интерьера, одежде.
Даже десятилетия спустя после открытия училища, каждую осень новенькие девчонки благодарно радовались впервые окружающему их комфорту. Только представьте, какое изумление и восторг испытала средняя дочка протоиерея Михаила Молчанова из Кирсановского уезда Лариса (поступила в училище в 1903 году), если в середине 1960-х она восторженно рассказывала внучке-первоклашке, что в умывальной комнате епархиального женского училища было не только огромное зеркало, но и для каждой девочки лежала персональная красивая фаянсовая мыльница с казенным брусочком белого детского мыла (в селе даже младенцев купали хозяйственным мылом). А на большой перемене в вестибюль впускали торговок сдобой и леденцами [3]. С какой любовью бывшие епархиалки хранили свои выпускные альбомы, запечатлевшие не только дорогие лица подруг и педагогов, но и интерьеры училища! Как трогательно видеть, что место в классе, на котором сидела хозяйка каждого альбома, отмечалось поставленным на парту букетиком простых цветов. В Тамбове сохранилось немало этих памятных предметов, способных в безбожные 1930-е годы стать основанием для сурового приговора их владелицам, чьи инициалы были вытеснены на альбомной обложке.
Но мир комфорта, несмотря на его привлекательность, не был главным. Он никак не перевешивал забот о мире девичьих душ. Это-то и отличало епархиальное училище от иных женских средних учебных заведений. В училище был создан храм и важнейшую роль играли уроки закона Божьего и церковного пения. Святитель Феофан считал началом воспитательных мер христианскую любовь, а храм – лучшей средой и средством доброго воспитания. Он считал, что педагоги обязаны полюбить своих учеников и только тогда ждать взаимной любви детей. По сути, это было педагогической новацией. Ученик, не боящийся педагога, а отвечающий ему любовью на любовь, был исключением для большинства современников святителя. О необходимости воспитания из детей истинных христиан, любящих молитву и церковное богослужение, многие педагоги забыли. Молитва перед уроком считалась скучным обыденным действом. Теперь же святитель Феофан поставил задачу воспитывать из девочек добродетельных матерей-христианок. Только осознав важность знаний, получив удовольствие от интересных уроков, епархиалка могла в будущем подготовить своих сыновей к прилежной учебе в семинарии.
Первой начальницей Тамбовского женского епархиального училища святитель Феофан выбрал фрейлину А.И. Березовскую, бывшую до этого начальницей придворной школы в Стрельне. Он пригласил ее в Тамбов и поручил воспитание не юных аристократок, с колыбели получавших европеизированное домашнее воспитание, а по сути деревенских девчонок, которых предстояло подготовить не к придворной службе, а к духовному соработничеству с супругами-священниками, и в то же время приобщить к городской культуре.
В проекте устава Тамбовского училища девиц духовного звания было записано: «Цель учреждения сего училища дать приют беспомощным сиротам и доставить им приличное воспитание, почему училище сие есть по преимуществу сиро-воспитательное. Воспитание в сем заведении должно быть направлено к тому, чтобы в воспитываемых приготовить:
а) достойных супруг служителей престола Господня и помощниц им в деле нравственно-христианского образования прихожан,
б) попечительных матерей, способных облегчить и заменить труд их в домашнем воспитании детей,
в) сведующих хозяек»[4].
На храмовых проповедях и на уроках Закона Божиего девицам внушали христианские нормы морали, подчеркивая достоинства и обязанности девства, обязанности супругов и качества доброй жены. Училищный храм был освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы. В библиотеке были жития святых жен, а также рекомендованные для девичьего чтения книги писательницы Чарской. За кругом чтения епархиалок следили тщательно. В каком учебном заведении XXI в. девочка-подросток слышит о качествах доброй жены? Обсуждение на уроке всех перипетий судьбы Анны Карениной заменяет ли это?
И хотя святитель Феофан недолго пробыл в Тамбове, на его замыслы опирались в дальнейшей практической работе училища. Поэтому для создания практики добрых дел епархиалок привлекали к различным благотворительным мероприятиям, уходу за болеющими неинфекционными заболеваниями подругами, к урокам для приютских малышей. В уходе за больными главным считалось умение не дать им впасть в уныние, утешить, развлечь, вселить надежду если не на выздоровление тела, то на непременное спасение души. Ученицы быстро впитывали эти уроки, так как к десяти годам каждая уже понянчила болеющего, а то и умирающего братика или сестренку. Именно в училищном лазарете они убеждались в силе молитвы и впервые узнавали о существовании детских раскрасок, переводных и вырезных картинок, тоже помогающих бороться с болезнями. Прививок и лекарств от детских инфекций тогда еще не было.
Привязанность к одноклассницам тоже формировалась с помощью педагогов. Святитель Феофан учил учителей любить учениц, а они учили девочек проявлениям дружеской сердечности. Даже умению дарить городские подарки-сюрпризы ко дню ангела сельских поповен приходилось учить. И отцовская бедность тут не была помехой. Выше упомянутая Лариса Молчанова-Шмелева всю жизнь хранила записочку-секретку от одноклассницы. На согнутом по диагонали квадратном листочке из отрывного блокнотика написано: «Воспитаннице I-го класса Ларисе Молчановой. Милая Ларя! Поздравляю тебя со днем Ангела твоего и желаю всего, всего хорошего! Твой друг Юля Викторова»[5]. Открытка с картинкой для этих подружек была дороговата. Но сохраненный скромный листочек несет заряд истинной дружбы-любви, которой школьницы эпохи Интернета должны завидовать. Это та христианская любовь, которой учил своих духовных чад святитель Феофан. Муж, отец, два брата и муж старшей сестры Ларисы были расстреляны большевиками. Опасаясь обыска, она отрезала от записки кусочек со своей девичьей фамилией, но остальной текст сохранила до своего смертного часа в 1977 г.
Занявшись воспитанием и обучением девочек, приходилось думать и об их будущем замужестве. В селе поповна до появления женских училищ не относилась к категории завидных невест. Это всегда печалило и родителей, и самих девушек. Богатым приданым не могли похвалиться даже единственные дочки сельских батюшек. Доходы тамбовского духовенства были скромными. Земельные наделы причтов были меньше крестьянских. Продуктов на продажу с них почти не было. Семья священника вела натуральное хозяйство. Так что ни покупных тканей, ни обуви, ни украшений, ни молодняка-скота за девушкой дать было не с чего. Основу приданого составляло рукоделье невесты. Прясть, ткать и шить девочки непременно умели до поступления в училище. Вещами мечты считалась швейная машинка и поваренная книга. Их изредка получала старшая сестра, а самой младшей обычно доставались в приданое далеко не новые вещи ее матери. Немало детей духовенства оставались сиротами в нежном возрасте и кормились людской милостью. Брачную партию многие поповны-бесприданницы находили среди крестьян. Замуж их отдавали как можно раньше, лет в 16, чтобы не кормить лишний рот.
В соответствии с намерениями святителя Феофана растить тружениц, в тамбовском епархиальном женском училище в основу программ для уроков рукоделия взяли не программы изящных рукоделий для институтов благородных девиц (с низанием бисерных безделушек и вышивкой шелковыми ленточками корзиночек для пыльных тряпок), а основы кройки и шитья женской, детской и мужской одежды и белья. Нужным предметом была художественная штопка вещей. Благолепие училищного храма готовило девочек в будущем уметь создать и достойную домашнюю божницу, и позаботиться об убранстве церкви в приходе мужа. Их учили кроить и шить церковные облачения, покровы и пелены.
Уроки кулинарии шли на институтской кухне, и воспитанницы деятельно участвовали в приготовлении блюд. На уроках гигиены огромное внимание уделяли правилам сохранения материнского и младенческого здоровья. Очень обстоятельно и современно преподавалась педагогика. Епархиалки, окончившие педагогический седьмой класс, получали документы учительницы. Они могли эффективно научить читать, писать, считать и даже рисовать не только собственных, но и чужих детей. Многие выпускницы работали в приходских и земских школах. И важные жизненные перемены не заставили себя ждать. Выпускницы-епархиалки на «ярмарке невест» постепенно стали опережать не только крестьянских и мещанских дочерей с приданым, но иногда и небогатых амбициозных купчих и дворянок. А уж семинаристы первыми спешили познакомиться еще со старшеклассницами на спевках хоров и терпеливо ждали совершеннолетия своих избранниц. Семейный союз семинариста и епархиалки стал нормой уже в 1870-е гг.
Все необходимое для жизни заведения было сделано святителем Феофаном, но ему не привелось участвовать в торжестве его открытия. 22 июля 1863 г. он был переведен на епископскую кафедру в город Владимир. Но основанное им Тамбовское женское епархиальное училище успешно развивалось до 1918 г.
При святителе Феофане удалось набрать 40 воспитанниц. Дети, имеющие отцов, принимались только тогда, когда не было кандидаток из сирот. На содержание епархиального училища отчисляло средства абсолютно все тамбовское духовенство. Дети из беднейших семей и сироты учились на эти коллективные пожертвования. Сирот по окончании училища оставляли в нем помощницами воспитательниц или устраивали на аналогичные должности в других женских заведениях. В случае согласия сирот, до замужества их распределяли на жительство в монастыри. Выходившие замуж выпускницы-сироты получали от училища скромное приданое.
Святитель Феофан выпестовал свое детище, но не увидел окончательных итогов работы заложенного им училища, когда оно приобрело огромную популярность. К 1914 г. училище окончили 1886 девушек, 547 из которых преподавали в народных школах[6]. Образованные матушки помогали мужьям в обучении школьников, в работе приходских библиотек, регентовали и пели на клиросе, участвовали сами и вовлекали в благотворительность крестьянок, распространяли санитарные знания среди прихожанок, занимались образцовым садоводством. Младенческая смертность в семьях духовенства стала самой низкой на селе. Вчерашние епархиалки выхаживали, воспитывали и учили своих многочисленных детей не просто в страхе Божием, а готовили их к поступлению в тамбовские учебные заведения. Даже не годные по здоровью для учебы в городе дочери получали домашнее образование от матерей. За развивающими играми, уроками и кругом чтения мальчишек до возраста их поступления в духовные училища теперь следили матери. Это сказалось на уровне подготовки первоклашек духовных училищ. Семинаристы стали считать своих мам культурными женщинами, достойными собеседницами и наставницами.
В начале XX в. по образу жизни и интересам духовенство приблизилось к интеллигенции. Окончившая женское епархиальное училище матушка свободно общалась по вопросам воспитания, обучения и лечения детей, домоводства с женой земского врача, агронома, помещика и была авторитетом в этих вопросах для крестьянок и мещанок. Она выписывала и читала душеполезные журналы, издания по садоводству и рукоделию. Цель воспитания достойных спутниц жизни для священнослужителей была достигнута для нескольких поколений тамбовского духовенства. Все это должно считать достойным результатом трудов и помыслов святителя Феофана, заложившего духовные и организационные основы женского епархиального училища в Тамбове.
[1] Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004. С. 24.
[2] Там же. С. 573.
[3] Воспоминания Л.М. Шмелевой. Записаны В.Д. Орловой в 1976 г.
[4] Лебедев В. Историческая записка о Тамбовском епархиальном женском училище за 50 лет его существования: 1863–1913. Тамбов, 1914.
[5] Личный архив В.Д. Орловой.
[6] Тамбовская энциклопедия. Тамбов, 2004. С. 188.