Андрей Кретов, диакон,
клирик храма святого великомученика и
целителя Пантелеимона
города Краснодара

Содержательный анализ рукописи Святителя Феофана Затворника
«Избранные покаянные песнопения»
(переведенной с греческого языка на русский)

Святитель Феофан Затворник – уникальная личность, один из ярчайших деятелей культуры XIX века. Министр народного просвещения, историк, юрист, барон М.Ф. Таубе называл епископа Феофана одним из ярчайших деятелей культуры XIX века, своими трудами и всей своей жизнью восстанавливавшим высоконравственный образ, свойственный именно русскому народу. Полностью соглашаясь с этим утверждением, следует отметить, что всю свою жизнь святитель Феофан положил на научное исследование наследия святых Отцов. Все исследования святителя были устремлены к одной цели – просвещению народа, его воспитанию в высоком нравственном духе. Отдельно следует сказать о важной части его литературной деятельности – переводах, важнейшие из которых: «Добротолюбие», «Слова» преп. Симеона Нового Богослова, «Невидимая брань» преп. Никодима Святогорца.

Говоря о святителе Феофане Затворнике как о полилингвальной личности, следует отметить доклад игумена Дионисия (Шленова) «Переводческие принципы свт.Феофана на примере трех «Сотниц» прп. Никиты Стифата». Целью данного исследования стал «подробный филологический и богословский анализ переводческих принципов свт. Феофана» [1]. Игумен Дионисий отмечает, что перевод «Добротолюбия», сделанный святителем Феофаном Затворником, более вольный, чем соответствующий славянский перевод преподобного Паисия Величковского.

В одном из писем святитель Феофан предложил отпраздновать 900-летия крещения Руси новым переводом богослужебных книг на церковнославянский язык. Наше исследование посвящено переводу Феофана Затворника «Избранных покаянных песнопениях из Октоиха», которые стали предметом исследования нашей дипломной работы. Целью исследования было увидеть место и оценить значения данного труда в наследии святителя Феофана Затворника как части общецерковного наследия в области богослужения и покаянной дисциплины. Для этого последовательно был решен ряд исследовательских задач: прежде всего, рассмотрели, что было главным в мировидении святителя, как это отразилось в его жизни и его трудах (особенно переводческой деятельности), как его жизнь оценивается церковным сознанием; была проанализирована структуру текста, расшифрован текст рукописи, исследована история издания рукописи; сопоставлен текст рукописи с изданиями и славянским Октоихом, рассмотрен с точки зрения тематического содержания.

В качестве источников мы имеем рукописный черновик с правками и посмертное издание данного текста, которые включают в себя тематически сгруппированные стихи (Покаянные песнопения, Богородичны, Троичны, Предтечны, Апостольны, Мученичны, Бесплотничны). При издании использовались исключительно данные черновики, что подтверждается тем, что в рукописи имеются пометы, очевидно, сделанные при подготовке к изданию текстов. Весь текст, таким образом, разбит на части, соответствующие погодовым изданиям.

В тексте перевода деление идет по гласам, в гласах – по дням, в днях – на тропари, соответствующие частям Утрени и Вечерни. Однако текст перевода изложен не систематично. В тексте была имеется правка не рукой святителя. Возможно, это было сделано по повелению или разрешению автора, хотя об этом судить мы не можем. Таким образом, при издании текст явно, хотя и не совсем значимо, претерпел изменения. Во-вторых, святитель сбивается с нумерации на 101 тропаре и исправляет их до 325 тропаря. Также 343–356 тропари исправлены в нумерации (243–256 исправлены на 343–356). Текст представляет собой разобранную мозаику, которая, при сопоставлении, собирается в достаточно стройный и последовательный перевод. Можно предположить, что исправление нумерации связано с обращением к переведенным текстам до окончания перевода. В-третьих, труд носит не завершенный характер, так как группа стихов (мученичны) прерываются на седальнах четверга 2 гласа, хотя все остальные тематически сгруппированные тропари доходят до канона четверга 3 гласа.

Несколько слов следует сказать и об издании рукописи. Текст изучаемой рукописи святителя Феофана Затворника был издан в журнале «Душеполезный собеседник» за 1900–1906 годы. Так же, как и рукопись, он делится на гласы. Гласы делятся по частям Богослужения. Все стихи пронумерованы. Никаких вводных или пояснительных статей нет. Печатается только текст.

Переходя к анализу самой рукописи, вначале предоставим результаты сравнительного анализа рукописи, издания и соответствующих стихов славянского Октоиха, так как следует оценить значение данной рукописи в сравнении с другими аналогичными текстами.

Рукопись при издании подвергалась достаточной редакторской правке: это и название рукописи [2] (надписанное явно не рукой святителя), последовательность слов в тексте [3] (изменялась при издании), а иногда даже и некоторые слова заменялись редакторами. Кроме этого, неизбежны были и ошибки и при расшифровке текста (струпы души [4] – струны души [5]). Ряд стихов не был издан. Но в целом, следует отметить, что издание адекватно передает содержание самой рукописи.

Сравнение с соответствующими славянскими текстами показало, что святитель переводил именно с греческого, так как встречается большое количество слов, которых нет в славянском, и наоборот, фразы строятся в иной последовательности, однако святитель часто пользовался славянским Октоихом, так как большая часть стихов почти дословно совпадают со славянским вариантом. Некоторые различия, вероятно, являются закреплением в славянском тексте особенностей недельного круга богослужений (призывание ангелов в стихирах понедельника [6]), или других частей, ранее не входивших в состав самого Октоиха (окончания тропарей канона «препетый отцев Бог, и Препрославлен» [7] – окончание, явно взятое из Библейских песен). Кроме перечисленных особенностей, встречаются различия и смысловые, серьезно влияющие на содержание стиха («Посмеялся храм, и сделался рабом, по слову отца...» [8], в рукописи «Посмеялся Хам, и сделался рабом, по слову отца...» [9]).

Следующим шагом становится содержательный анализ рукописи. Для данного исследования использовался контент-анализ, как метод сбора количественных данных о той или иной теме в переводе, и анализа этих данных. Был проанализирован отрывок, а именно большая часть рукописи – «Избранные покаянные песнопения».

Покаяние как процесс имеет свои причины, само действие (изменение) и состояние после этого действия. Проведенный контент-анализ позволил определить.

Мы видим, как велико число причин к покаянию, и достаточно подробно описан сам процесс метанои. Для анализа цели этого процесса, рассмотрим каждый пункт отдельно.

Исходя из концепции святителя Феофана, изложенной им в его письмах [10] (вопрос причин как таковых рассматривал Аристотель [11]) следует выделить следующие четыре вида причин покаяния:

1. Грех и грешное состояние как то, почему нам нужно покаяние.
2. Цель нашего существования – последствия покаяния как то, к чему мы стремимся.
3. Первопричина покаяния. (Пример покаявшегося разбойника, осознание Всеведения Божия, осознание греха и его последствий).
4. Сущность самого покаяния. Т. е. энантиодромия, способность души человека перехода к противоположному состоянию, переход от состояния Богоотчужденности к соприбыванию с Богом, о чем говорит архимандрит Платон (Игумнов) в своем учебнике нравственного богословия: «Покаяние – это грань, лежащая между грехом и свободой» [12].

У греха, как у любого действия, есть свой мотив, само действие и последствие этого действия. Результаты контент-анализа показали:

Отметим тот факт, что из 357 стихов в 88 из них о грехах вообще не говорится. Проанализировав все причины ко греху, можно выделить 3 группы:

1. Моя душа, я («…нечувственную имея душу…» [13]).
2. Страсти («Порабощаемый греховными страстями…» [14]).
3. Нечистые силы («…обуреваемая демонскими прилогами…» [15]).

Касаясь вопроса греха, самого поступка, мы видим, что перевод предоставляет огромное разнообразие грехов. И здесь мы осознаем, что они и их изощренность превышают всякое человеческое долготерпение, но не Божие. Переходя к последствиям наших беззаконных действий, мы видим, что они повлияли на состояние нашей души. Во-первых, пострадала сама душа («…истлевшую страстьми душу мою…» [16]) и ее функции («Рассеянный ум мой собери, Господи, и оляденевшее (заросшее лядащею травою) сердце мое очисти» [17]). Во-вторых, душа стала отчуждена от Бога («…погруженному в телесных страстях и удаленному от Тебя…» [18]). Но, кроме души, пострадало и тело («…и я лежу в неисцельных ранах…» [19]), хотя, конечно, такие слова можно понимать в аллегорическом смысле. Следует выделить стихи, в которых состояние описано как крайнее: «…умер…» [20], «Объят я мглою греха и лежу в расслаблении без всякой энергии…» [21], «… хожу теперь всегда во тме зла…» [22]. Т. е. грех для человека может стать последним, что он сделает в своей жизни.

Второй, третий и четвертый пункты причин для метанои достаточно сильно переплетены. И цель нашего существования и наша способность к исправлению зачастую описываются как первопричины греха. Поэтому мы рассмотрим их в ракурсе первопричины.

В таком понимании причины, которые ведут нас к покаянию, можно разделить на следующие:

1. Осознание свойств Божиих.
2. Осознания нашего состояния.
3. Примеры тех или иных покаявшихся людей.
4. Близость встречи с Богом.

Свойства Божии становятся для нас мотивом, так как мы понимаем, кто наш Отец («По благости Твоей, Господи, все приведши из небытия в бытие Словом Твоим и Духом, сотворил Ты и меня, словесное живое существо, да славлю имя Твое Святое, Всесильне…» [23]) и какой он совершеннейший («Имея источник благоутробия…» [24]). И видя Благость Божию, нашего Творца, осознаем наше недостоинство и стремимся измениться, т. е. покаяться. И его Благость нам и позволяет понять нашу потенцию изменения в лучшую сторону, которая имеет основанием Его помощь («Едине щедре, обращение сый заблуждших…» [25]). Следует отметить, что большинство свойств Божиих выражены в форме имен Божиих.

Можно выделить два вида нашего состояния, описанных в рукописи: наше состояние в жизни временной (грешное) и наше состояние в жизни вечной (осужденное).

Состояние в жизни временной рассматривалось выше, когда мы говорили о грехе.

Состояние в жизни вечной чаще представлено как Богоотчужденность, осужденность на вечные страдания («…прежде нежели заключит для тебя двери милости Своей Господь» [26]), часто описывается как состояние больного («Гнойны, Спасе, раны души моей преокаянной. Целителю болящих и подателю благих… великие ради Твоея милости» [27]). Однако есть стихи, в которых первопричиной становится состояние спасенного («…да услышу и я желанный глас Твой: вера твоя спасе тя, иди в мире» [28]), блаженства («Да наследим будущая благая…» [29]). Нужно выделить один пример, в котором мотивом становится состояние души по сути: «Бессмертна сущи душа моя…» [30]

Очень богаты по своему содержанию примеры Библейских персонажей. Они включают в себя и ветхозаветных праведников («…как Давид взираю на великую милость щедрот Твоих…» [31]), ветхозаветных грешников («Неистовый Каин в безумии сделался братоубийцею. Ему подобною явилася и ты, душа, не другого, а себя самое убив сластолюбием и прелестьми животолюбия» [32]) и новозаветные персоналии («Спасе мой Иисусе! Ты спас блудного, приял плач блудницы, мановением Своим оправдал мытаря, воздохнувшего к Тебе» [33]). Но следует отметить, что чаще других воспоминается апостол Петр.

Особенными являются стихи, говорящие нам о близости встречи с Богом. Всего таких мест 14, описывающих чаще всего образ Жениха, которому следует выходить навстречу («Се при дверех Жених» [34]).

Переходя к самой метание, отметим, что основной излагаемой в переводе мыслью является сотрудничество Бога и человека, синергия в деле перемены человека («Даруй мне, Христе, воздыхание… да слезами отмою гноения зол моих…» [35]).

Где же действует Божественная благодать, а где – свободная человеческая воля?

Прежде всего, следует отметить, что выше приведенный пример демонстрирует первое проявление действия человека – призывание помощи Божией («…возопий к грядущему Судии Господу: Боже, очисти мя и спаси» [36]). Однако нашему взыванию всегда предшествует момент, когда Бог касается нас и дает нам мысль о взывании к Нему: «Рассеянный ум мой собери, Господи, и оляденевшее (заросшее лядащею травою) сердце мое очисти. …даруй мне покаяние… воздыхание и … слезы, да велиим гласом зову Ти: спаси мя, Боже…» [37]. Следующий шаг человека – это само изменение: «Отложи и ты, душа моя, сон лености и нерадения…» [38]. Но этому изменению предшествует ответ Бога на взывание, который заключается в даровании покаяния, в даровании слез («…угаси его орошением Твоея благодати, подав мне слезы покаяния» [39]). Но само изменение дело не только человека, но и Бога, Он попаляет все наши грехи, уничтожает страсти и исцеляет душу: «Спаси мя, Господи, молюся, исцели грехи мои и гноения лютыя, не допусти мне погибнуть…» [40] И все это завершается принятием Господом нас, уже очистившихся от греха, от страстей: «Даруй же мне руку помощи… и спаси мя» [41]. Следует подчеркнуть, что везде, где должны действовать мы, Благодать становится помощником: «…исцели страсти сердца моего по благоутробному Твоему милосердию, прилагая к нему врачевство покаяния и божественное подавая укрепление…» [42]

Таким образом, Господь открывает нам в деле покаяния, что Он есть «… Альфа и Омега, начало и конец…» (Откр. 22, 12–13), и что без Него мы не можем творить ничего. А наше дело заключается лишь в ответе на призыв Божественной Благодати. И именно решение о принятии или отвержении Бога и есть та граница, в которой действует сам человек, куда воля Божия не вмешивается без просьбы.

Как всякое дело совершается с определенной целью, так и у покаяния есть своя цель. Не много раз упоминается эта цель во всех стихах напрямую. К примеру, взывание к Богу «спаси мя», можно рассматривать как цель, однако в данном случае это будет именно метаноей, изменением человека, это просьба о спасании, о процессе (который подразумевает результат), но не о самом результате. Всего же мест, говорящих о результате покаянии, в рукописи 39.

Это состояние, в котором человек прибывает после изменения, можно разделить на два аспекта:

1. Воспевание Бога («…яко да славлю Твою паче ума благостыню» [43]).
2. Соприбывание с Ним («…и одесную Тебя стати сподоби…» [44]).

Кроме этого, результат может быть как потенциальным, имеющим возможность воплотиться в будущей жизни («…чтоб сподобиться улучить божественный чертог» [45]), так и актуальным, воплощенным в земной жизни («…чтоб хотя под конец просветился я…» [46]).

Перевод Октоиха, сделанный святителем Феофаном Затворником, отражает покаяние как многогранный процесс, включающий в себя причины к покаянию (грех, цель нашего существования, первопричины и способность к изменению), сам процесс, как синергию Божественной благодати и свободной человеческой воли и результат изменения – соприбывание с Богом и воспевание Его милости.

Таким образом, в наследии святителя Феофана Затворника как части общецерковного наследия в области богослужения и покаянной дисциплины рукопись «Избранные покаянные песнопения» занимает особое положение. Это перевод, содержательный и сравнительный анализ в одном тексте. Вероятнее всего, данный труд был проведен в целях тематического исследования богослужения и использования результатов в деле просвещения и обучения паствы. Следует отметить тот факт, что исследование имеет перспективу развития, в области греческого оригинала. Проведение данной работы предполагается автором в дальнейшем. Вообще, рукопись перевода избранных покаянных песнопений из Октоиха святителя Феофана Затворника можно трактовать как уникальное религиозно-культурно-лингвистическое явление.

По данным сайта theophanica.ru