Лука (Степанов), иг.,
доцент, к. ист. н., заведующий Отделением теологии
Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина

 Святитель Феофан Затворник об угрозе с Запада

 «Смотрите, исправьтесь, а то –
опять пошлю на вас вражескую Европу, –
зверонравную и иноверную»

Феофан Затворник

Актуальность писательского наследия святителя Феофана связана с его исключительной духовной высотой, делающей своего обладателя востребованным, понятным, необходимым и через века после его земной жизни. Год 200-летия со дня рождения Вышенского Затворника начинается под тягостной угрозой для нашего Отечества со стороны Запада, враждебного России, прежде всего, – в связи с её нравственным самоопределением при живом влиянии на все стороны её жизни Святого Православия. Конечно, место Церкви в жизни российского общества сегодня и во времена служения святителя различны, но эти эпохи объединяет тот же накал противостояния священной верности святоотеческому Преданию и мрачного антихристианского натиска с Запада.

К теме бдительности святителя Феофана в отношении к этой угрозе не раз обращались глубокие исследователи его творений: архиепископ Аверкий (Таушев) «Провозвестник кары Божией русскому народу святитель Феофан Затворник Вышенский» [1], профессор МПГУ, доктор филологических наук Евгения Васильевна Николаева [2] и многие другие.

Европейская образованность святителя

Жизненный путь святителя позволяет убедиться, что его понятия об истории и современности Европы были вполне основательными. Являясь сотрудником Русской Духовной миссии в Иерусалиме, вдобавок к свой академической образованности, он основательно изучил греческий и французский языки, ознакомился с еврейским и арабским. В 1854 г., в связи с началом Крымской войны (1853–1856), члены Духовной Миссии были отозваны в Россию. Миссия вынужденно возвращалась на родину через Европу. По пути в Россию иеромонах Феофан побывал во многих европейских городах, где он осматривал храмы, библиотеки, музеи и другие достопримечательности, посетил некоторые учебные учреждения с целью ознакомления с положением дел в западной богословской науке. В Риме иеромонах Феофан имел аудиенцию у папы Пия IX. В Италии он проявил себя как любитель и знаток живописи эпохи Возрождения; во Флоренции подробно осмотрел картины Рафаэля и приобрел для себя много отлично исполненных снимков. В Германии будущий святитель подробно познакомился с постановкой преподавания в учебных заведениях различных наук, особенно богословия, осматривал центры культуры («немецкой учености»), библиотеки и музеи. Здесь ему также удалось пополнить книжную коллекцию, вывезенную с Ближнего Востока. Русская Духовная миссия вернулась на родину лишь в 1855 г. Позднее, прибыв в Петрозаводск из культурных центров Ближнего Востока и Западной Европы, будущий святитель не мог мириться со скудостью книжного фонда Олонецкой духовной семинарии. С присущей ему энергией и хозяйственностью святитель принялся за собирание библиотеки. В 1856 г. архимандрит Феофан был назначен на должность настоятеля посольской церкви в Константинополе. Впоследствии его тщательный отчет о европейских реалиях имел большое значение при обсуждении греко-болгарской распри Святейшим Синодом Русской Православной Церкви.

Причины европейской поврежденности по определению святителя

Основательно изучив жизнь Запада, святитель в своих произведениях ставит ему безошибочный «диагноз», разъясняя и причины того духовно бедственного состояния, в котором тот оказался. «Как развратился Запад? Сам себя развратил: стали вместо Евангелия учиться у язычников и перенимать у них обычаи – и развратились. То же будет и у нас: начали мы учиться у отпадшего от Христа Господа Запада и перенесли в себя дух его, кончится тем, что, подобно ему, отшатнёмся от истинного христианства. Но во всём этом ничего нет необходимо определяющего на дело свободы: захотим – и прогоним западную тьму; не захотим – и погрузимся, конечно, в неё» [3].

Конечно, такой процесс мог возникнуть только вслед за отпадением Запада от Православия. С начала второго тысячелетия папизм, подрываемый изнутри принятыми новоявленными «догматами», оказал деструктивное влияние на все стороны христианского учения и церковной жизни подчиненных народов. Святитель Феофан дает определение этому недугу – принятие корня языческой жизни – гордыни. «На западе Папа, отпавши от церкви, первый принял корень языческой жизни – гордыню. Около сего центра не замедлили сгруппироваться и все другие стихии языческие. К XVI веку они довольно окрепли, подняли главу и гласно вступили снова в состязание с христианством. Образовался круг людей, языческим духом исполненных, которые задачею себе поставили – снова ввести языческие начала, – тоже опять во всех областях – умственной, нравственной, эстетической, семейной и гражданской. Время, когда сие совершилось, называется возрождением западным. Запомните себе теперь, что западное возрождение есть восстановление язычества наперекор христианству. Таково значение возрождения. Но каково семя, таков и плод»[4]. Таким образом, сама эпоха Возрождения – Ренессанс в искусстве и науках – определяется святителем как движение по сути антихристианское.

Становится небезопасным даже простое общение соотечественников с представителями Запада. Об этом спрашивают святителя Феофана в письмах. Но в своем ответе он считает действительно опасным единение с ними в вопросах веры и спасения. Поддержание же внешне добрых отношений с «враждебными нам» европейцами нужно во избежание войны, «да мирное и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте». «Если бы братание наше с французами в Тулоне, Париже и по всей Франции касалось дела веры и спасенья, то можно бы опасаться сего, а как сей стороны не имеется при сем в виду, то опасение ваше напрасно… Братаемся, чтобы обезопасить себя от разорения враждебными нам нациями,.. и тем успособить содевание своего спасения – среди мирного существования» [5].

Разрушительное влияние ложной духовности Запада на Россию

Духовное помрачение Запада нашло прямое отражение в их религиозной литературе. Трезвое к ней отношение необходимо, но в России оно не всегда таково. Святитель решительно запрещает рассматривать их творения наравне со святоотеческой литературой православного Востока. «Все западныя переводныя книги о духовной жизни нейдут к нам. В них есть клочек истины; но и самыя лучшия из них содержат много мечтательнаго и ложнаго; щекочут, а не питают... и выходит: по губам текло, а в рот не попало. Возьмите лучшую и более других хвалимую: “О подражании Иисусу Христу”, – Фомы Кемпийскаго... Почитайте ее со вниманием, и сравните, тоже ли дает она, что Макарий Египетский, или Исаак Сирианин, или изречения наших старцев – Серафима, Парфения... Западники сами себя хотят спасать; и попадают только с своими усилиями в покойное состояние сердца, похожее на бездействие при молчании прочих сил. Тут фантазия рисует им образы, и они млеют от них... Бросьте их. Для вас достаточно тех святых, кои есть у вас» [6].

Молитвенная практика под влиянием ложного религиозного опыта также претерпела на Западе существенное повреждение. Только приобщаясь к традиции православного трезвения, можно ясно почувствовать, насколько разной стала природа молитвенного состояния у нас и на Западе. Сам, являясь делателем непрестанной молитвы, наставником в ней для великих и малых, святитель Феофан убеждает своих корреспондентов решительно избегать тех страстных стихий, которые присущи молитвам инославных. «Избави вас, Господи, от восторженных молитв. Восторги, сильные движения с волнениями суть просто кровяные душевные движения от распаленного воображения. Для них Игнатий Лойола много написал руководств. Доходят до сих восторгов и думают, что дошли до больших степеней, а между тем все это мыльные пузыри: настоящая молитва тиха, мирна, и такова она на всех степенях» [7]. Вся наука молитвы, развернутая в творениях Вышенского Затворника, это противостояние тому духу прелести и восторженности, который все более влиял во времена святителя на соотечественников, окрадывая их от Божьей благодати, подаваемой только «кротким и смиренным сердцем».

Святитель рассматривая религиозные заблуждения Запада, имеющие влияние на российскую современную ему действительность, нередко указывает и на их ошибочную экзегетику, которую он приравнивает к богоубийству. «Немцы, а за ними и наши, онемечившиеся умом, как скоро встретят в Евангелии чудо, тотчас кричат: “не правда, не правда; этого не было и не могло быть, надо это вычеркнуть”. Не то же ли это, что убить? Пересмотрите все книги этих умников, – ни в одной не найдете указания причин, почему они так думают; ни один из них ничего не может сказать против того, чем доказывается истина евангельская, и ни один не позаботился вникнуть в доводы, какими люди здравомыслящие обличают их лживость: твердят все только свое, что быть не может. И потому не верят Евангелию. И ничего с ними не поделаешь: они готовы идти против Самого Бога» [8]. Несомненно, в этом усвоенном ложном западном духе толкования Евангелия действовал, по определению святителя, Лев «рыкающий» [9] – знаменитый русский писатель, принося неисчислимый вред Отечеству, сея в юных умах смятение и безбожие.

Отражение западных заблуждений в современной святителю русской культуре и прямая угроза завоевания

Святитель Феофан вынужден констатировать, что на фоне увлечения Западом со всеми его духовными бациллами, дух и дела благочестия оказались в нашем обществе в пренебрежении, вплоть до полного изгнания. «Ныне в ходу то мнение, что строгое отчуждение от мира и всего мирского есть принадлежность недалекой простоты или неразумной ревности и мрачной меланхолии и что, напротив, достоинство нынешнего века и просвещения в том именно и состоит, что ныне умеют совместить христианство с миролюбием, с жалостию смотря на этих бедных недоумков, кои в видах спасения и богоугождения лишают себя тех или других благ и утех мира» [10].

Казалось бы, указанные святителем стороны западной жизни, вошедшие в обиход в России, касаются узких вопросов теории или внутрицерковной жизни. Но это иллюзия. Папизм неизбежно порождает революционное вольномыслие, угрожающее уже всем основам общества, подготавливающее кровавый беспощадный ураган над нашей страной. «Оттого Европа, опередившая нас в некоторых отношениях, сильно страдает лжеверием, неверием и индифферентизмом. А между тем у нас только Европа и восхваляется, – и вот целыми кораблями везут к нам оттуда вместе с добром, и полчища врагов истины: (вещи, лица, книги), которым трудно найти приличное имя, между которыми можно однакож различить как бы два неприятельских стана: папизм и вольномыслие, – (как будто противоположности, а между тем это отец и исчадие его). – Тайными путями входят они в область нашу, в надежде на верный успех» [11].

И здесь уместно привести уже откровенно пророческие прозрения святителя Феофана о последствиях насаждения прозападных расположений на русскую землю: «Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим; есть уши, но не слышим и сердцем не разумеем. Господи, помилуй нас! Поели свет Твой и истину Твою…Другая злая вещь у нас - наша литература, западным духом наполненная, и ту очищает Господь тоже ударами с Запада. Но все неймется»![12]

Либеральные литература и пресса – вот проводники разрушения России. К несчастью, и общественные образовательные учебные заведения страны заражены тем же враждебным Православию духом. Дух этот ещё жив в семьях, но необходимость получения образования делает возможным отрыв от родительского благого влияния, так что достаточно двух поколений, чтобы иссякло в народе Православие, предрекает вышенский затворник. «Знаете ли, какие у меня безотрадные мысли? И не без основания. Встречаю людей, числящихся православными, кои по духу вольтериане, натуралисты, лютеране и всякого рода вольнодумцы. Они прошли все науки в наших высших заведениях. И не глупы и не злы, но относительно к вере и к Церкви никуда негожи. Отцы их и матери были благочестивы; порча вошла в период образования вне родительского дома. Память о детстве и духе родителей еще держит их в некоторых пределах. Каковы будут их собственные дети? И что тех будет держать в должных пределах? Заключаю отсюда, что через поколение, много через два, иссякнет наше православие» [13].

«Поднялось скрытое гонение на христианство, которое стало прорываться и явно, как недавно в Париже. Что там сделалось в малом объеме, того надобно ожидать со временем в больших размерах... Спаси нас, Господи!» [14] Вспоминая кровавую французскую бойню, святитель представляет Россию ещё более виновной пред Богом за усвоение себе тех разрушительных идей, которыми была некогда вдохновлена богоборческая Парижская Коммуна. Эта сугубая ответственность связана с особыми милостями Божьими к нашей земле, проявившимися в бесчисленных чудесах и знамениях: «Господь много знамений показал в Капернауме, Вифсаиде и Хоразине; между тем, число уверовавших не соответствовало силе знамений. Потому-то Он строго и обличил эти города и присудил, что в день суда отраднее будет Тиру и Сидону, Содому и Гоморре, нежели городам тем. По этому образцу надо нам судить и о себе. Сколько знамений показал Господь над Россией, избавляя ее от врагов сильнейших и покоряя ей народы! Сколько даровал ей постоянных сокровищниц, источающих непрестанные знамения, – в св. мощах и чудотворных иконах, рассеянных по всей России! И, однако ж, во дни наши россияне начинают уклоняться от веры: одна часть совсем и всесторонне падает в неверие, другая отпадает в протестантство, третья тайком сплетает свои верования, в которых думает совместить и спиритизм, и геологические бредни с Божественным Откровением. Зло растет: зловерие и неверие поднимают голову; вера и Православие слабеют. Ужели же мы не образумимся? И будет, наконец, то же и у нас, что, например, у французов и других...А если это будет, что, думаете, будет нам за то в день судный, после таких Божиих к нам милостей? Господи! Спаси и помилуй Русь православную от праведного Твоего и належащего прещения!» [15].

О необходимости сопротивления и направлениях действия

Рекомендации святителя Феофана по спасению от надвигающейся с Запада угрозы гибели России можно представить в нескольких пунктах:

а) «Зараза может идти и идет другим путем. О пресечении хода ее молиться надо усердно! – А охать и ахать – какой плод!» [16]

б) "Что ж? Сидеть, поджавши руки? – Нет! Надо что-нибудь делать! Злые начала вошли в науки и в жизнь; у нас нет книг, читая которые можно бы образумиться тем, кои еще способны к образумлению... Нужны жаркие книги, защитительные против всех злостей. Следует нарядить писак и обязать их писать»[17].

в) «Помните – тогда, в 12-ом году – приходили французы с войсками других европейских народов – зачем, думаете? Затем, чтобы отучить нас от французской жизни. Мы и опомнились было немного, – а теперь опять стали забываться. И вот целый год уж грозит нам Господь нашествием Европы. Даром, вы думаете, эта тревога? – Нет. Это Божий к нам вразумительный голос! Господь не хочет нас карать; но как мы неисправны, хочет, чтоб мы пришли в разум и исправились, и как бы говорит нам: смотрите, исправьтесь, а то – опять пошлю на вас вражескую Европу, – зверонравную и иноверную. Перестаньте жить по-французски и по-инославному, и опять воспримите благочестную, православно-христианскую жизнь, движущуюся в молитвах, постах, подвигах и всякого рода благотворениях» [18].

г) «Нас увлекает просвещенная Европа, – да! Там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят и к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня. Но припомним двенадцатый год: зачем это приходили к нам французы? – Бог послал их истребить то зло, которое мы у них же переняли. Покаялась тогда Россия, и Бог помиловал ее. А теперь, кажется, начал уже забываться тот урок. Если опомнимся, конечно, ничего не будет; а если не опомнимся, кто весть, может быть, опять пошлет на нас Господь таких же учителей наших, чтобы привели нас в чувство и поставили на путь исправления. Таков закон правды Божией: тем врачевать от греха, чем кто увлекается к нему. Это – не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви. Ведайте, православные, что Бог поругаем не бывает» [19].

д) «Надо свободу замыслов пресечь – зажать рот журналистам и газетчикам. Неверие объявить государственным преступлением. Материальные воззрения запретить под смертной казнью. Материальные воззрения чрез школы распространяются. Лапласовская теория самообразования мира с прибавкой Дарвиновских бредней идет в уроках. После школы и в письмена она вошла... и всюду приносит плод неверия. Кто виноват в этом? Правительство. Оно позволило. Следовательно, кому следует все это пресечь – правительству» [20].

«У меня воинственное настроение! – Англичан бы поколотить и австрийцев. Жалею, что я не Бова Королевич. – Хоть бы шапку невидимку и ковер самолет достать. – Вот бы погулять по англичанам. Первого Биконсфильда схватить бы за волосы, и ну таскать над Лондоном. Потом бросивши прогремел бы: всем вам будет то же за неприязнь к России» [21].

***

«Сохраните, что Господом и Его Святыми Апостолами предано Церкви и что одно поколение христиан передает другому. Напомнить о сем вам понуждаюсь того ради, что ныне много лживых учений ходит между нами: учений растлительных, подрывающих основы веры, расстраивающих семейное счастие и разрушающих благосостояние государства. Поберегитесь, ради Господа, от сих учений! Есть камень, коим испытывают золото. Испытательным камнем да будет для вас св. учение, издревле проповедуемое в Церкви. Все несогласное с сим учением отвергайте, как зло, каким бы титлом благовидным оно ни прикрывалось... Это напоминание прошу принять, как последнее завещание» [22].

После небывалых скорбей, обрушившихся на Россию в ХХ веке, которых можно было бы избежать, дойди пророческое слово святителя Феофана до сердец его современников, мы находимся в состоянии шаткой устойчивости. На открытии наших Рождественских чтений Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, указав на необходимость создания многополярного мира, образования нескольких центров силы на международной арене, подчеркнул: «С духовной и религиозной точки зрения полюсов всегда только два: плюс и минус, добро и зло, истина и ложь, с Богом и без Него. Каждый человек определяет для себя, где он находится и что поддерживает».

Сегодня как никогда заострен вопрос нравственного мировоззренческого выбора, подтвержденного делами, сделать который для себя должен каждый наш соотечественник. Во всяком выборе беспроигрышным является тот, что не случаен и не продиктован сиюминутными суетными мотивами. Истинные основания для жизненного выбора могут быть представлены теми людьми, кто, горячо любя Россию, сам находится выше всего житейского, в непрестанном богообщении. Именно таким был и остается для нас святитель Феофан, Затворник Вышенский. Как святость его жизни, так и вещее значение его слов уже подтверждены временем и всецерковным сознанием. Его определения источников опасностей для России и путей их преодоления рождены в глубине его благодатной личности, жертвенно служившей Богу и России. Его слова не должны восприниматься легковесной репликой или версией, но набатом, истинно возвещающим во всеуслышание волю Божью о нашем Отечестве. Пусть же в этот знаменательный год 200-летия со дня рождения нашего великого святого его слово дойдет до всех наших соотечественников, а великая Божья благодать, пребывающая с Русским Православием, побудит все слои и сословия страны принять как руководство к действию богодухновенные наставления вышенского подвижника.