Строительная деятельность святителя Феофана Затворника

Рисунок 1. Прорись иконы свт. Тихона Задонского, выполненная Феофаном Затворником.
Из собрания архива Русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Публикуется впервые

Итак, следует начать с того, что еще, будучи студентом Киевской духовной академии, Георгий Говоров стремился получить знания не только в сфере узкоспециальных академических предметов. По совету ректора архимандрита Иннокентия (Борисова) он, расширяя кругозор, изучал труды в области астрономии, истории и других наук [1]. Видимо, в это время Георгий Говоров стал развивать свой талант живописца и рисовальщика, который пригодился ему в дальнейшем. С 1847 по 1854 гг. иеромонах Феофан трудился в составе Духовной миссии в Иерусалиме, где помимо всего прочего успевал многое сделать и для самообразования. В это время он «очень хорошо выучился иконописи и снабжал бедные церкви своими иконами и даже целыми иконостасами» [2]. Из поздних писем мы узнаем, что тогда же он делал архитектурные зарисовки иерусалимских святынь. «Мимоходом я помянул о. архимандриту, что у меня есть точные рисунки гроба Господня и гроба Божией Матери.– Рисунки я сам составлял, все вымеривая и переводя на бумагу» [3]. Из переписки следует, что по этим рисункам готовились эстампы для типографии.

15 сентября 1855 г. архимандрит Феофан получил новое назначение – на должность ректора и профессора Олонецкой Духовной Семинарии. Несмотря на то, что архимандрит Феофан находился на руководящим посту, он не просто контролировал, а стремился вникать в суть каждого дела, и во всём принимал деятельное участие. Как бы сейчас сказали, он был максималистом – стремился поделиться знаниями, которыми владел сам. Например, он отмечал, что для Олонецкой епархии будет полезно иметь своих иконописцев из числа выпускников семинарии, а не покупать иконы у раскольников. В связи с этим он просил благословения у епископа Аркадия преподавать курс рисунка и иконописания для семинаристов. «Имею надежду выучить несколько учеников рисованию без особых по сему делу хлопот. Оказалось, что есть жаркие охотники и трое уже рисуют самоучкою, – один из выс[шего] отделения копирует исправно. Я определил им заниматься, кроме свободных часов, форменно заниматься, под надзором сего ученика; в четверток после обеда переведем всех их (12 уч[еников]) в отдельную комнату. Руководить буду сам, сколько умею» [4].

В числе основных обязанностей, возложенных на плечи отца ректора, была организация строительства здания Олонецкой семинарии. Сохранились подробные отчеты архимандрита Феофана епископу Аркадию. «Прошедшая неделя вся прошла в соображениях по плану семинарии. Г-н Тухтаров решается наконец удовлетворить нашей нужде: привез план места и прежний эскиз здания, чтоб мы снова пересмотрели все и полнее рассказали, что и как нужно. Когда окончательно установились наши мысли, я начертал все карандашом с некоторыми пояснениями, пересмотрел вместе с своими и отвез к г-ну архитектору» [5]. Судя по письму, архимандритом были самостоятельно составлены и начерчены планы здания семинарии [рис. 2].

Рисунок 2. Здание Олонецкой духовной семинарии. Автор – Губернский архитектор В. В. Тухтаров.

а) Фото нач. ХХ в.
б) Совр. Фото

Автор проекта Олонецкой семинарии губернский архитектор В.В. Тухтаров прошел подготовку в Архитектурном училище при Кремлевской Дворцовой экспедиции [6]. Программа обучения этого училища была составлена применительно к столичным нуждам. Его выпускники, работавшие в уездных городах, по привычке мыслили масштабами столичных городских пространств, там, где на самом деле требовалась более компактная планировка. Поэтому в следующем письме архимандрит Феофан совершенно справедливо критикует архитектора за слишком просторное расположение корпусов семинарии на местности: «Я не согласен на распределение зданий по месту; нет никакой нужды давать такой разгон зданиям – на 103 саж[ени] (440 м²) квадратных» [7]. Далее архимандрит анализирует функциональное зонирование построек. Его решение расположить все хозяйственные постройки  в одном месте оказывается более рациональным. «Дворовые здания (баню, конюшню, каретник, дровяной, ледники и другое, что занадобится), по моему мнению, лучше не разбрасывать на все стороны, а поместить в одну линию – пред фермою. Со всем этим согласен и г-н архитектор»[8]. 21 мая 1856 г. архимандрит Феофан был снова переведен на новую должность, на этот раз настоятелем Посольской церкви в Константинополе. В архиве Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне сохранилось письмо, написанное от лица некого А.Д. уже после отъезда архимандрита Феофана. «Дело о постройке семинарии стоит за Тухтаровым архитектором. Он обещает скоро предоставить требуемое….»[9] Здание семинарии строилось без архимандрита Феофана. О существенном его влиянии на проект семинарии можно судить по тому, с какой настойчивостью его последователи добивались от архитектора выполнения всех предписаний прежнего ректора. «Между тем по смыслу [подобающего] отношения, мы заготовили от лица Вашего Высокопреосвященства [записку] к начальству Губернии о побуждении Архитектора к скорейшему составлению плана» [10].

В 1859 г. епископ Феофан был возведён на Тамбовскую кафедру, а с 1863 по июль 1866 г. возглавлял Владимирскую кафедру. Одной из сфер деятельности епископов Русской Церкви было утверждение проектов и разрешение строительства церквей. Это правило было закреплено в Своде Законов Российской Империи «Постройка, перестройка и распространение соборных, приходских и кладбищенских церквей как в селениях, так и в городах, а так же церковные сооружения в монастырях разрешаются Епархиальными Архиереями» [11]. По большому счету от вкуса правящего архиерея зависел архитектурный облик городских и монастырских ансамблей.

Деятельность святителя Феофана на поприще церковного строительства в Тамбовской и Владимирской епархиях должна быть подробно изучена на основании архивных документов. В книге «Светильник земли русской» архим. Георгий (Тертышников) перечисляет лишь некоторые постройки, связанные с именем святителя Феофана. Например, в Тамбове, по инициативе епископа был произведён капитальный ремонт здания Духовной семинарии. Во Владимире его личными заботами был устроен храм во имя Рождества Христова при архиерейском доме вместо прежнего, пришедшего в ветхость. Благодаря его стараниям и усердию попечителей Крестовая церковь была заново переделана и стала обширнее и светлее [12].

Среди богословских трудов, забот по управлению епархиями и множеством других обязанностей святитель Феофан никогда не забывал свою малую родину, своих родных и близких. В селе Чернавске (ныне Чернава) при его попечении была построена новая теплая церковь. Чернава существовала еще в XVI в. как город-крепость. В середине XIХ в. в селе было два каменных храма. Настоятелем одного из них – церкви во имя иконы Владимирской Божией матери был родственник святителя Феофана отец Александр Крутиков. Он был женат на младшей сестре владыки Анне Васильевне Говоровой. Сын отца Александра Иван Александрович Крутиков был одним из первых биографов Святителя Феофана. Благодаря его воспоминаниям и сохранившейся переписке мы знаем о том, насколько близок был епископ Феофан к этой семье: «Пр. Феофан имел большое доверие к моему родителю, зная его справедливость и точность в исполнении поручений, потому писал нему отовсюду, где был Феофан или – из Ерусалима, Константинополя, Киева, Новгорода, С. Петербурга, Владимира и Выши. Трудно указать человека, к которому бы Владыка столько написал поручений как ему».

Мой родитель украсил главную холодную церковь, переделал колокольню, устроил новый тёплый храм с тремя престолами «Утоли моя печали», Св. Митрофана и Св. Тихона, новую ограду, часовню, колокол в 200 пуд. Труды папаши по постройке и украшению храмов изумительны, если взять во внимание приход из одних крестьян, не имение в наличности денег, не брание даже книги для сбора подаяний на построение храма от Епархиального начальства. Хозяйство церковное и постройку вел сам, ибо церковный староста – простой поселянин и не грамотный. Сверх того, сам делал от себя пожертвования хотя небольшие и других прихожан приглашал, наперед сказав о сем проповедь. Феофан, с которым по сему делу родитель входил в постоянные сношения, делал немалые пожертвования и деньгами и вещами; есть от него прекрасный потир, крест, ризы, иконы, денег прислал несколько сот, просматривал проекты перестроек, делал свои указания и ободрял ослабевавшего и падающего духом строителя, когда постройка приостанавливалась на год и более по неимению средств. [ … ] Вообще в деле украшения храмов мой родитель являлся великим и замечательно деятельным, что признавали все и пр. Феофан, видя в сем милость Божию и заступление Св. Тихона. [13]

В этом тексте нет прямого указания на то, что святитель самостоятельно разрабатывал проект Утолимовской церкви. Но при анализе чертежа стоит обратить внимание на некоторые моменты, указывающие на высокую вероятность участия епископа в ее проектировании. Сам факт существования копии проекта среди личных документов святителя Феофана говорит о многом. Совершенно очевидно, что ему было далеко не безразлично, как будет выглядеть храм. Судя по всему, он как минимум, вносил коррективы в проект. Но можно предположить, что, как и в случае со зданием Олонецкой семинарии, епископ мог составить подробный эскиз, по которому техник-архитектор выполнил проект [рис. 3].

Рисунок 3. Проект церкви для села Чернавск Елецкого уезда.
Из собрания архива Русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Публикуется впервые

На эту гипотезу указывают два факта.

Первый: в оформлении фасадов использовалась нетипичная компоновка элементов декора. Декоративная щипцовая закомара монотонно повторяется на всех поверхностях стен, образуя зубчатый край. Здесь нарушено ее первостепенное значение как солирующей детали, что не характерно для профессионалов того времени. Как правило, закомары применялись как единичный элемент, акцентирующий композиционную ось здания. Однообразное повторение, бесспорно красивых элементов выдаёт желание усилить впечатление от основной детали.

Второй: Устройство плоского перекрытия по балкам и невысокой скатной кровли. Это так же не характерно для каменных церквей того времени. При возведении купола и сводов требовались серьезные технические расчёты, которые выполнялись архитекторами. Здесь отсутствие такого логичного для здания церкви элемента, говорит скорее о нерешительности проектировщика, нежели о нехватке средств.

Схематическое изображение иконостаса, сделанное видимо рукой святителя, подтверждает слова Крутикова, насколько важна для него была каждая деталь в этой церкви.

Церковь освятили в 1877 году. В советское время оба храма были разрушены, а на их месте построены новые дома. На месте алтаря, «по законам жанра» советской пропаганды, был устроен общественный туалет, который и находится здесь поныне. В Чернаве хранят память Святителя Феофана, и, наверное, такие казусы случаются скорее по недомыслию.

Христорождественский собор в Вышенской пустыни можно считать самым грандиозным памятником архитектуры, связанным с деятельностью святителя Феофана. В 1874 г. было начато строительство новой Рождественской церкви Вышенской пустыни[14].

Возведение этой церкви совпало по времени с пребыванием в Вышенской пустыни епископа Феофана. Первоначальный проект Христорождественского собора датирован 1873 г. За год до этого епископ удалился в полный затвор, но продолжал принимать архимандрита Аркадия. Так как с ним не было никакой переписки, сложно установить степень участия Феофана Затворника в деле возведения зимнего собора. Для дальнейших исследований истории проектирования и строительства этого храма необходимо проанализировать еще не до конца изученную переписку епископа с его духовными чадами, чтобы понять, насколько велико было влияние Феофана Затворника на процесс формирования образа нового собора.

Утверждение о том, что епископ мог консультировать архимандрита в деле строительства, имеет определенные основания. Во-первых, епископ Феофан был хорошо осведомлен в тонкостях проектирования и строительства. Во-вторых, знания и влияние епископа Феофана могли быть востребованы при согласовании проекта в Духовной консистории.

Обращает на себя внимание немаловажная деталь – значимый проект монастырской церкви доверили малоизвестному специалисту, не архитектору. Свободный художник М. Снегирёв, подпись которого стоит на проекте не являлся высококлассным специалистом. Его проекты отличались красивым художественным оформлением, но не содержали необходимой информации для строительства. Например, в 1876 г. при проектировании Введенской церкви в Тамбове М. Снегирёв скопировал без изменений проект церкви Никиты мученика на Кузнецкой улице в Москве архитектора М. Быковского[15] (1858). Но даже, по сути, готовый проект он не смог воплотить в жизнь. Из-за отсутствия необходимых расчетов и неправильно выбранного места, возникла угроза подтопления фундаментов. Строительство пришлось приостановить. Спустя год, были назначены новые архитекторы, которые грамотно составили расчёты, новый генплан и вели наблюдение за сооружением Введенской церкви [16]. В «Протоколе строительного отделения Тамбовского губернского правления» при утверждении проекта Христорождественской церкви были высказаны замечания по поводу не правильно оформленного проекта, в котором, к тому же отсутствовала пояснительная записка.

Логично предположить, что художник-архитектор М. Снегирёв был приглашен составить проект, на основании какого-то уже существующего образца.

Христорождественский собор представляет собой пример удачной компиляции нескольких базовых образцов, являясь при этом самобытной постройкой в стиле классицизм. Проектирование этого храма велось во время становления историзма, пришедшего на смену русско-византийскому стилю, что предопределило желание братии и исполнителей сохранить сложившуюся классицистическую среду монастырского ансамбля и обратиться за вдохновением к главной святыне Петербурга – Исаакиевскому собору.

Остается открытым вопрос: мог ли епископ Феофан, лично присутствовавший на освящении Исаакиевского собора, подать идею о воссоздании столичной святыни в Вышенской пустыни [17]. В любом случае, в композиции Христорождественкого собора видится творчески переосмысненное наследие О. Монферрана. В его образе отчетливо просматривается совмещение планировочной схемы Исаакиевского собора с декоративным оформлением фасадов Спасского староярмарочного собора в Нижнем Новгороде [18].

План Вышенской церкви представляет собой значительно уменьшенную планировочную структуру петербургского прототипа: прямоугольный объем, вытянутый по продольной оси оформлен выносными портиками с трех сторон. Восточный портик сделан в виде ризалита, а колоннада заменена пилястрами, это задумано из соображений вычленения и узнаваемости алтарной апсиды. Во внутреннем пространстве собора так же довольно точно воспроизведена система расположения опор указанного образца. Купол опирается на четыре центральных столба. По два столба с запада и востока воспринимают нагрузку в продольном направлении. Иконостас, как и в столице, установлен между крайними восточными столбами [рис. 4]. Отличительная черта Рождественской церкви – устройство подсобных помещений в западной части храма путем выгораживания пространства между стеной и крайними столбами, что очень похоже на проекты из альбома «Собрание планов, фасадов и профилей для строения каменных церквей» 1824 года.

Рисунок 4. Сравнение внешнего облика и планов Исаакиевского (слева) и Христорождественского (справа) соборов

В первоначальном варианте 1873 г. проект Христорождественского храма был выполнен с одним центральным куполом [рис. 5]. На примере анализа сохранившихся чертежей первого варианта собора, можно проследить методику компиляции. В пластике фасадов кроме основного образца, Староярмарочного собора, просматривается влияние проектов из альбома «Краткие наставления о строительстве каменных церквей» 1824 г. (лист № XXVI.А, XXI.Б). Индивидуальной особенностью Рождественского собора, отличной от всех перечисленных образцов, можно считать композиционное построение портиков. Каждый портик, так же как и в Спасском соборе Нижнего Новгорода, имеет по четыре колонны. Но здесь они распределены неравномерно: средние колонны отодвинуты от центра к краям. Это прямая цитата из композиции портиков соседнего Казанского собора Вышенской пустыни, а также Александро-Невской заводской церкви в Петрозаводске.

Рисунок 5. Проект Христорождественского храма. ГАТО

Следует обратить особое внимание на сходство облика Вышенского собора и упомянутого петрозаводского храма. Эта церковь строилась с 1826 по 1832 гг. по проекту петербургского архитектора А.С. Посникова [19]. Во время своего пребывания в Петрозаводске в качестве ректора Олонецкой Духовной Семинарии Феофан Затворник имел возможность детально изучить архитектурные особенности Александро-Невской церкви и проанализировать опыт столичного архитектора в области провинциального храмового строительства. В этом контексте, близкое сходство петрозаводской церкви и вышенского храма не кажется случайным [рис. 6].

Рисунок 6. Собор во имя св. Александра Невского (1826–1832).
Архитектор А.И. Посников. Фото начала ХХ в.

В 1878 г. было принято решение о возведении Рождественского собора с пятью куполами. «Храм по этому проекту должен быть с одним куполом, но в настоящее время, по соглашению с архитектором и братией он (настоятель) признал более приличным вокруг храма поставить ещё четыре башенки, так, чтобы храм был о пяти главах» [20]. Малые главки являются точными копиями боковых глав Исаакиевского собора. Изменены лишь завершения: классицистические полусферические – на луковичные. Главный купол так же получил завершение в виде луковичной главки на высоком цилиндрическом основании. Это своего рода имитации фонаря Исаакиевского собора и в тоже время импровизация на тему двукратного покрытия купола как отголосок саровского влияния [рис. 7].

Рисунок 7. Сравнение куполов Исаакиевского (слева) и Христорождественского (справа) соборов

Пока единственным фактом прямого участия Феофана Затворника в строительстве Христорождественского собора, является письмо, адресованное афонскому монаху Владиславу: «Есть ли кипарис на Афоне? – Есть ли доски из этого кипариса? – И где их достать можно? У нас строится теплая церковь – хорошая. Старцам вздумалось – доску на престол сделать или покрыть – обклеить афонским кипарисом. На меня возлагают старцы спросить Вас об этом.– И спрашиваю.– С своей же стороны... прошу – возьмитесь и доставить нам такие доски. Расходы все будут возвращены вам чрез меня.

Когда Вы известите о всем этом, тогда пропишу вам, сколько потребуется досок.

Поспешите известить.
Благослови Вас, Господи.
Спасайтесь.
Ваш доброхот

Е. Феофан.