Жизнь и духовное творчество Феофана Затворника можно исследовать десятилетиями. Мне же в данной работе хочется остановиться на письмах современников святителя из архива архиепископа Саввы (Тихомирова), который хранится в фондах Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки под номером 262, увидеть епископа Феофана глазами людей, знакомых с ним близко или не очень, навещавших его в затворе, имевших с ним беседы или изучавших его служебные материалы, но так или иначе упомянувших его в своих письмах.
Архиепископ Тверской и Кашинский Савва (Тихомиров) (1819–1896), известный церковный археолог, родился в селе Палех Владимирской губернии. В 1827 году поступил в Шуйское духовное училище, затем в семинарию. В 1842 году был рукоположен во диаконы, затем стал священником при Муромском соборе, преподавал в Муромском духовном училище. В 1846 году поступил в Московскую духовную академию, в 1848 году принял монашество с именем Савва. По окончании академии в 1850 году со степенью магистра богословия будущий архиепископ по распоряжению митрополита Московского Филарета (Дроздова) (1782–1867) был назначен синодальным ризничим; это событие стало началом его деятельности в качестве церковного археолога. С 1859 года Савва (Тихомиров) возглавлял Московскую духовную семинарию, с 1861 года – академию. В 1862 году он был хиротонисан во епископа Можайского; в 1866 году епископ Савва переведен в Полоцк, в 1874 – в Харьков, в 1889 – в Тверь (с 1890 года Савва (Тихомиров) – архиепископ). Самыми известными трудами этого видного церковного деятеля являются «Палеографические снимки с греческих и славянских рукописей Московской синодальной библиотеки VI–XVII в.» (М., 1863), «Указатель для обозрения московской патриаршей ризницы» (1864), «Собрание мнений и писем московского митрополита Филарета» (М., 1884—88), «Воспоминание о Леониде архиепископе Ярославском» (1877), «Письма митрополита Филарета Московского к Высочайшим особам русского царствующего дома и к другим высокопоставленным лицам» (1888), «Речи преосвященного Саввы (1892), «Сборник писем духовных лиц XVIII в. к преосвященному Арсению Верещагину» (1893) и др.
Со святителем Феофаном преосвященный Савва был очень хорошо знаком. Они переписывались по разным вопросам (в том же ф. 262 хранятся письма святителя и ответы на них архиепископа Саввы, причем некоторые ответы имеются в виде черновиков, которые преосвященный Савва аккуратно подписывал на обороте присланных ему писем). Кроме того, архиепископ Савва читал и высоко ценил многие труды преосвященного Феофана и неоднократно упоминал святителя в своих записках под названием «Хроника моей жизни». Также Феофан Затворник часто фигурирует в письмах Саввы (Тихомирова) к третьим лицам и от третьих лиц – преосвященному Савве.
Святитель Феофан так или иначе упоминается в большом количестве писем, хранящихся в фонде 262. Некоторые упоминания на первый взгляд незначительны, как, например, в письме инспектора Владимирского духовного училища Ивана Григорьевича Соколова от 18 апреля 1864 года: «…В старом Владимире нет особенных новостей. Все известные Вам лица живы и здравствуют. Очень жаль, что Отец Ректор (семинарии, архимандрит Алексий) становится, кажется, раздражительнее. Он разошелся уже и с этим Владыкой». По дате написания письма можно понять, что этим Владыкой является именно святитель Феофан, и этот малозначительный на первый взгляд эпизод может стать – кто знает – полезным дополнением к описанию пребывания епископа Феофана на владимирской кафедре.
В письме игумена Николо-Шартомского монастыря Иллариона (Сиротинского) от 6 октября 1863 года мы видим, какое уважение вызывал преосвященный у окружающих и своей паствы: «…Скорбя о лишении Преосвященнейшего Иустина (Михайлова (+1879, епископ Владимирский и Суздальский в 1850–1863) – Д.Ч.), мы свыше утешены в Архипастыре Феофане. Я представлялся прошедшего 4 сентября и был принят с нежною, отеческою любовию».
Профессор Московской духовной академии Иван Николаевич Корсунский (1849-1899), автор таких работ, как «Иудейское толкование Ветхого Завета» (1882), «Новозаветное толкование Ветхого Завета» (1885), «Святитель Филарет, митрополит Московский» (1894), использовал для подготовки своей книги «Преосвященный епископ Феофан, бывший владимирский и суздальский» (1895) труды святителя, о чем писал 8 августа 1894 г. преосвященному Савве: «Простите, Владыко Святый, что я еще держу у себя Ваши книги (некоторые писания Преосвященного Феофана). Все еще не миновала в них надобность».
В качестве церковного администратора преосвященный Феофан предстает в письмах своих преемников на владимирской кафедре – архиепископов Антония (Павлинского) (1801-1878), известного борца со старообрядчеством, и Феогноста (Лебедева) (1829-1903), будущего митрополита Киевского и Галицкого. Первый в своем письме от 14 октября 1866 г. упоминает епископа Феофана в связи с назначением священников на должности, второй в письме от 15 мая 1891 г. сообщает, что распоряжением епископа Феофана во Владимирской епархии в 1864 г. была установлена должность «старших благочинных».
Очень интересны хранящиеся в архиве письма Иакова (Кроткова), епископа Муромского, викария Владимирской епархии. Епископ Иаков (1810-1885), выпускник Московской семинарии, последовательно управлял Дмитровским духовным училищем, московским Свято-Даниловым монастырем, входил в московскую духовную консисторию как цензор проповедей и благочинный монастырей. Он вошел в историю Русской Православной Церкви как основатель и первый председатель Общества любителей духовного просвещения, основатель московской и владимирской епархиальных библиотек, один из основателей московского Братства святого Николая, был товарищем председателя Владимирского миссионерского общества, почетным членом братств Александро-Невского, святого Петра, святого Николая и святой равноапостольной Марии, оставил после себя проповеди, напечатанные во «Владимирских епархиальных ведомостях», и большую библиотеку.
Из писем преосвященного Иакова видно, какое внимание он уделял жизни и трудам Вышенского затворника, как следил за тем, что происходит с ним, как помогал в его трудах. Вот письмо от 22 марта 1877 года: «…А речь Аксакова читали? Газета отобрана, но к нам попал №. Сильно говорил И.С. и за то получил Высочайшее неблаговоление. Москва долго волновалась. Он и она требуют войны, да без войны и не обойдется. Нас втягивают в нее. Преподобный Феофан из своей пустыни вопиет: надо воевать. Иначе вечный стыд падет на нас, да Россия сойдет в ряд второстепенных держав. И денег, говорит, добудешь и люди найдутся. Воевать, воевать!..» (имеется в виду русско-турецкая война 1877-1878 гг. Известно, что святитель Феофан горячо интересовался этим вопросом. Например, в декабре 1876 года он писал А. В. Рачинскому: «Зачем это наши, переходя за Дунай, всегда возятся с крепостями?! Мне думается, что, перешедши за Дунай, надобно около крепостей устроить только сильную блокаду, чтобы турки не могли оттуда носа показать; действующею же армиею идти далее без остановки, — чрез Балканы — к Константинополю. <…> Войско около крепостей всё будет цело: ибо турки побоятся делать нападения. Надо только устроить, чтоб оно в здоровых местах расположено было, и продовольствие получало достаточное. А чрез взятие-то крепостей сколько народа гибнет! <…> Думается, флот при этом должен будет оставить Чёрное море и упрятаться в Босфор и Мраморное море из опасения быть тут заперту без пищи и пития <…> Исповедую грех свой, что взялся не за своё дело, излагая всё сие. Но меня сильно занимают эти мысли вот уже сколько времени». (Цит. по: Письмо Преосв. Ѳеофана А. В. Рачинскому от 15 декабря 1876 года // «Православное Обозрение». 1877, Т. I, стр. 605—606)).
Из некоторых писем епископа Иакова мы можем узнать, над чем работал святитель Феофан в то время. Так, в письме от 21 декабря 1878 года мы читаем: «… Преосвященный Феофан послал в Синод через цензурный Комитет Толкование на Послание к Римлянам и боится, что там задержат… Спешит окончить Толкование посланий апостола Павла и затем примется толковать псалтирь». На обороте письма сохранился черновик ответа преосвященного Саввы: «… Писания Преосвященного Феофана очень занимательны и оригинальны; я с удовольствием читаю их. Но жаль, что не все его толкования издаются особыми книгами». Интересно еще одно письмо преосвященного Иакова, от 10 февраля 1881 года: «… Идут ли у Вас сочинения Преосвященного Феофана? Он скорбит, что нет денег на продолжение изданий. Мы плохо ему помогаем».
В письмах епископа Иакова преосвященному Савве зимы 1879-1880 гг. отражена проблема святителя Феофана со зрением. В пожилом возрасте преосвященный сильно страдал от катаракты, возникшей на правом глазу. Сначала святитель мужественно переносил этот недуг, однако болезнь развивалась, и вскоре стала мешать его ученым занятиям. Пришлось ехать в Тамбов, затем в Москву, чтобы советоваться с окулистами. Было назначено лечение, однако оно не помогло, и в 1888 году правый глаз святителя перестал видеть. Несмотря на это, вышенский затворник до последних дней продолжал свои ученые труды. Итак, 21 ноября 1879 года епископ Иаков пишет: «…Преосвященный Феофан ездил в Москву на совет, что делать с глазами. Один почти ничего не видит, другой плохо. Сказали, что операцию проводить еще рано, не созрела плева. Я видел карточку владыки за последнее время. Узнать нельзя. Очень пополнел и глаза прищурились. Жаль, что старец должен ограничивать свои занятия, чтоб вовсе не потерять зрения». В письме от 22 января 1880 г. читаем следующее: «…Преосвященному Феофану велено беречь зрение: поработавши час минут пять баклуши (его выражение) бить. Протолковать ему осталось полпервого и 2е послание к Тимофею и последнее к Евреям».
Любопытен имеющийся черновик ответа преосвященного Саввы на письмо от 24 апреля 1880 года (по каким-то причинам он не смог сразу ответить епископу Иакову): «…Примите мою искреннюю благодарность за все Ваши приветствия и поздравления, а меня простите за долговременное молчание. Я в таком же почти положении относительно зрения, как и Преосвященный Феофан. Мне так же, как и ему, велено через час занятий минут пять «баклуши бить», а вечером, при огне, запрещено вовсе заниматься письменностью». В письме от 25 декабря 1880 г. мы видим следующее: «…Преосвященный Феофан скоро выпустит Толкование к Галатам и за ним сборник о молитве. Мое здоровье, пишет он – нешто. Глаз уже не читает, но все еще храбрится, и различает вещи».
О проблемах святителя со зрением упоминает и Палладий II (Ганкевич) (1823–1893), епископ Тамбовский и Шацкий, будущий председатель Училищного Совета Святейшего Синода и архиепископ Волынский и Житомирский, в письме архиепископу Могилевскому Евсевию (Орлинскому) (1805-1883), автору множества духовных произведений, от 29 марта 1879 г.: «…Преосвященный Феофан приезжал в Тамбов посоветоваться с врачами о глазах своих. Правый глаз плохо смотрит и мало видит. Доктора признали начало катарракта на правом глазу у него. Лечить не нужно, и он уехал в пустынь, погостивши у меня неделю. Хороший он человек и полезный для Церкви своими сочинениями. Не одобряет он перевода Ветхого Завета с еврейского; по его убеждению, следовало переводить с греческого».
Однако особый интерес представляет его более раннее письмо архиепископу Евсевию, от 22 (декабря?) 1878 г.: «29 и 30 августа я был в Вышинской пустыни и три раза виделся с Преосвященным Феофаном. Он здоров и бодр и по-прежнему быстр. Вспоминали Ваше Высокопреосвященство и с любовию помянули добрым словом. Не принимает никого, кроме настоятеля монастыря Вышинского, архимандрита Аркадия; не выходит решительно никуда, только час в день погуляет (побегает) на балконе своем, закрытом для взоров посторонних. Такая жизнь есть великий подвиг, требующий большой силы воли и твердого характера. Квартира его невелика, всего 6 комнат, из коих одна занята церковию. Служит один, с послушником своим, и больше никого. 4 комнаты завалены книгами, а одна – станками (столярным, токарным, пильным и др.). В этой же комнате и спальня его. Велик подвиг великого мужа!..». Следует отметить, что во время вышинского затвора святитель Феофан действительно принимал у себя очень ограниченный круг лиц, и часто даже отказывал желающим его увидеть, как, например, отцу Иоанну Кронштадтскому. Поэтому имеющееся здесь свидетельство того, что преосвященный Палладий не просто приезжал на Вышу, а еще и трижды встречался со святителем Феофаном, очень важно и ценно.
Тема отказа епископа Феофана от епископской кафедры затронута в письме тому же архиепископу Могилевскому Евсевию от митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Исидора от 27 апреля 1866 г. Исидор (Никольский) (1799-1892) был видным деятелем Русской Православной Церкви. Воспитанник Санкт-Петербургской духовной академии, он возглавлял Орловскую духовную семинарию как раз в то время, когда там учился будущий Феофан Затворник. Епископ Дмитровский, Полоцкий, Могилевский, затем экзарх Грузии, Исидор (Никольский) был возведен в сан митрополита в день коронации государя императора Александра II, 26 августа 1856 года. За свою деятельность (борьба с латинством, унией и исламом, основание благотворительных учреждений) он был удостоен ордена Святого апостола Андрея Первозванного (высшей награды Российской империи) и знаков патриаршего сана, кроме того, являлся почетным членом ряда научных обществ и академий, стал первенствующим членом Святейшего Синода. Известно, что когда святитель Феофан неожиданно для многих подал в 1866 году в Святейший Синод прошение об увольнении на покой для проживания на Выше, митрополит Исидор был сначала очень недоволен этим поступком. Однако в постскриптуме данного письма митрополит просто и без эмоций сообщает, что: «…PS. Владимирский Епископ Феофан просится на покой для покоя, и. кажется, будет удовлетворен в просьбе». Стоит отметить, что прошение епископа Феофана о выходе на покой было удовлетворено 17 июня 1866 года.
Однако особенно интересным и важным для исследования истории жизни святителя Феофана Затворника представляется найденный в этом архиве список письма обер-прокурора Святейшего Синода А.П. Толстого (1801-1873) митрополиту Московскому Филарету (Дроздову) (1783-1867) от 27 января 1861 г., посвященного вопросу о греко-болгарской церковной распре. Дело в том, что в это время болгарские православные иерархи заявили о своем желании выйти из-под юрисдикции Константинопольского патриархата и добивались образования автокефальной Болгарской Церкви. Начавшийся конфликт затянулся, в него оказались втянутыми и Папа Римский, убеждавший болгарских иерархов вступить в унию с Ватиканом, и светские власти, и дипломаты: Оттоманская Порта, во владениях которой разгорелся конфликт; Британская империя, поддерживавшая болгар; Российская империя, сначала выступавшая на стороне греков, затем склонившаяся к поддержке болгарского духовенства. Поэтому болгарский вопрос имел такое большое значение. В своем письме Толстой пишет: «…Сего утра я был у Государыни Императрицы, и Ея Величество возобновила разговор о посылке доверенной духовной особы из Епископов в Константинополь, упомянув преимущественно при этом о Преосвященном Тамбовском Феофане, как знающем местные языки. Из прилагаемого при сем другого письма князя Горчакова Ваше Высокопреосвященство изволит усмотреть, что и Государь одобряет эту мысль. Для приведения ея в исполнение можно было бы вызвать лицо, на которое падет выбор, в Санкт-Петербург, с поручением ему заехать и в Москву для получения от Вашего Высокопреосвященства наставлений». Речь здесь идет о посылке представителя русского духовенства на место событий в качестве полномочного представителя Русской Церкви. Имя же епископа Феофана было хорошо знакомо еще с давних пор и представителям Императорского дома, и обер-прокурору Святейшего Синода, и митрополиту Филарету, и министру иностранных дел князю А.М. Горчакову, поэтому этот выбор был не случаен. Однако из истории мы знаем, что епископ Феофан не был отправлен в Константинополь, и неизвестно, как бы разворачивались события, если бы это назначение состоялось. Осмелюсь предположить, что это письмо дает очень ценные сведения для жизнеописания святителя Феофана, возможно, не известные ранее.
В данной работе был представлен ряд писем современников святителя Феофана Затворника, в которых так или иначе упоминается вышенский отшельник. Значение этих письменных свидетельств трудно переоценить. Свидетельства людей самых разнообразных занятий, разного происхождения дают представление о святителе Феофане с совершенно разных сторон. Для одних он – автор церковно-административных документов, для других – интересный собеседник, богослов, мыслитель, автор многих трудов, для третьих – лицо, которому можно поручить сложную церковно-дипломатическую миссию… Наконец, просто живой человек, испытывающий, как и многие другие, проблемы со здоровьем. Образ святителя, предстающий перед нами благодаря этим письмам, поистине многогранен. К тому же следует учитывать тот факт, что уникальные фонды Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки до сих пор не полностью раскрыты для исследователей. Поэтому многие письма и списки писем, приводящиеся здесь автором, исследователями ранее не изучались, что придает данным материалам особый интерес для исследователей жизни и творчества святителя Феофана (Говорова), Затворника Вышенского.
(По данным сайта theophanica.ru)