Феоктист (Игумнов), иеромонах,
преподаватель Московской Духовной Академии.

Сравнение учения о молитве в «Невидимой брани»
преподобного Никодима Святогорца и её русском
переводе святителя Феофана Затворника

Известно, что русская Невидимая брань и греческая ὉἈόρατος Πόλεμος являются авторскими переложениями книги итальянского монаха–театинца Лоренцо Скуполи Брань духовная [1], которую он составил для своих духовных дочерей — насельниц венецианского монастыря св. ап. Андрея Первозванного и впервые анонимно издал в Венеции в 1589 г.. Прп. Никодим, редактируя (именно редактируя, т. к. перевод был сделан не им, а Эммануилом Романитисом [2]) книгу католического автора, внёс в её текст довольно большое число изменений и дополнений, призванных адаптировать Брань духовную для православного восприятия и, что наиболее важно, сделать книгу соответствующей православному нравственно–аскетическому учению. В результате правки прп. Никодима текст Невидимой брани увеличился за счёт добавления святоотеческих и библейских цитат в два раза в сравнение с текстом Брани духовной. Свт. Феофан Затворник, переводя Невидимую брань прп. Никодима на русский язык, также редактировал и исправлял текст книги, об этом святитель говорит в предисловии и призывает читателя считать его труд не столько переводом, сколько свободным переложением. Интересно, что два святых православных автора, живших в близкое друг к другу время, работая нравственно–аскетической книгой западного католического происхождения для употребления в православной среде, внесли разную правку. Рассмотрение отличий текста и учения двух редакций Невидимой брани позволит сделать вывод о том, что считал возможным и необходимым предложить своим читателям прп. Никодим, а что – свт. Феофан. И в этом смысле особый интерес представляют правки, внесённые в главы о молитве.

Сам свт. Феофан, обосновывая необходимость внесения правок в эти главы, в одном из своих писем говорит так: «Та книга католиком писана, а католики об умной молитве и иных вещах подвижнических иначе от нас судят. Старец Никодим поправил, но не всё. Я докончил правку» [3]. В итоге текст свт. Феофана больше отличается от текста прп. Никодима, чем текст последнего от текста Скуполи. Так, святитель убирает все выражения, восходящие к богословским формулировкам латинской традиции. Он никогда не говорит о медитации как об отдельной форме умной молитвы, в то время как прп. Никодим лишь немного корректирует главы о медитации, полностью переписывает целые главы, изменяет структуру других глав согласно собственной логике и постановке вопроса. Эти добавления – не просто исправления текста прп. Никодима. Свт. Феофан во многих местах меняет терминологию и саму суть текста, тогда как греческий перевод зачастую сохраняет терминологию итальянского оригинала и вставки многочисленных святоотеческих примечаний являются в нём, по большей части, второстепенными по сравнению с содержанием первоисточника [4]. К примеру, прп. Никодим сохраняет ряд сугубо католических терминов, говорит о заслугах Христа. Оставляет он без изменения место, в котором Скуполи излагает доктрину о достаточной благодати. Когда Скуполи призывает читателя обратить особое внимание на молитву Angelus Domini [5], прп. Никодим повторяет его почти буквально, удаляя лишь упоминание о трёх строках приветствия этой молитвы. С другой стороны, в одной из глав прп. Никодим находит возможность добавить два кратких упоминания о молитве Иисусовой, которых нет в оригинале.

Всего учению о молитве у прп. Никодима посвящены 9 глав, первые две – собственно молитве, ещё 7 – несколько переработанному в сравнении с текстом Скуполи описанию практики медитации. Свт. Феофан сохранил только первые две главы этого раздела, но опустил восемь последующих глав, заменив их на семь своих. К этим главам Брани духовной прп. Никодимом сделаны дополнения, которые свт. Феофан включает в свою работу. Там же святитель говорит о случающемся разделении молитвы на словесную, мысленную и сердечную, тогда как «полная и настоящая молитва есть, когда со словом молитвенным и молитвенной мыслью сочетается и молитвенное чувство» [6].

Примечательно, что свт. Феофан в этой главе ничего не говорит об Иисусовой молитве (у него её рассмотрению посвящена 51 глава), тогда как аналогичная глава Невидимой брани прп. Никодима говорит об умной молитвой именно как о молитве Иисусовой и довольно тщательно излагает святоотеческое учение по этому вопросу со ссылками на Добротолюбие, свт. Григория Паламу и решения Константинопольского собора 1351 г..

Существует мнение, выраженное, к примеру, свящ. Георгием Чистяковым [7], что свт. Феофан крайне отрицательно относился к психофизическому аспекту Иисусовой молитвы и отрицал какую бы то ни было связь между молитвой и дыханием, молитвой и биением сердца и т. д., что он не придавал никакого значения позе, в которой находится молящийся. Поэтому, переводя аскетические тексты с греческого языка на русский, он, якобы, исключал из них все подобного рода советы для молящихся.

Сложно сказать, чем руководствуются исследователи, делая такой категоричный вывод относительно всей переводческой деятельности святителя. Учение об Иисусовой молитве, изложенное свт. Феофаном в главе 51 Невидимой брани, говорит о противоположном. В качестве примера можно привести следующую цитату: «Заметь ещё: быть вниманием надо в сердце или внутри персей, как говорят иные отцы, именно – немного выше левого сосца, и там повторять молитву Иисусову. Когда от напряжения сердце начнет щемить, тогда поступи, как советует монах Никифор, именно – подымись с того места и стань со вниманием и молитвенным словом там, где мы обыкновенно ведем беседу с самими собой, под кадыком наверху груди. После опять сойдёшь над левый сосец. Не побрезгуй сим замечанием, как оно ни покажется тебе слишком простым и мало духовным» [8].

Упоминает святитель и святоотеческие указания на специальную молитвенную позу и положение головы. Эти указания свт. Феофан называет не существенно необходимыми и не для всех пригодными, т. к. они являются только внешними приспособлениями [9].

Лоренцо Скуполи говорит о двух видах мысленной молитвы. Первый ее вид – это явная молитва, «когда мы просим чрез слова, мысль нашу изображающие» [10]. Второй вид мысленной молитвы называется у Скуполи тайной молитвой. Он состоит в том, что мы, «дабы испросить милость, пылаем внутренне к Богу, изображая и предлагая свою скудость без всяких слов, например, когда мы мыслию своею восходим ко Богу и исповедуем пред Ним слабость свою в том, что мы сами собою не в силах избавиться зла и благое творить, или когда мы на горняя возводим мысленные очи свои, воздыхая непрестанно, чающе оттоль помощи, то таковое желание может быть столь же сильно, как и самая молитва» [11]. Прп. Никодим передает здесь текст Скуполи по-гречески довольно точно. Свт. Феофан, переводя этот текст, говорит следующее: «Никогда не ограничивайся в молитве своей одним молитвословием, но молись вместе и умом, и сердцем: умом — разумея и сознавая всё молитвословимое, сердцем — всё то чувствуя. Наипаче же молись сердцем» [12].

В дальнейших главах свт. Феофан излагает святоотеческое учение о молитве. Это его авторские главы, они никак не пересекаются с текстом прп. Никодима Святогорца.

Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что внесённая православными редакторами правка изменяет саму цель невидимой брани. Если для автора Брани духовной таковой целью является очищение души от греха, то для прп. Никодима Святогорца и свт. Феофана Затворника цель значительно выше – чистая безóбразная молитва, возводящая душу христианина к Богу и соединяющая её с Ним. При этом та чистота души, к которой стремится Скуполи – лишь подготовительный этап. В ряде мест своей книги Скуполи учит стимулировать воображение, эмоции и фантазию с тем, чтобы достичь успеха в деле очищения от греха. Понятно, что это неприемлемо для православных авторов и идя по такому пути невозможно достичь чистой молитвы. Прп. Никодим не только удаляет при редактировании все подобные места, но и добавляет целую главу «Об исправлении воображения и памяти» (глава 25 в греческом тексте), в которой говорит о том, что многовидное, многосоставное и дебелое воображение — следствие грехопадения и для того, чтобы вернуться к свободе богообщения нам необходимо очистить свой разум от мысленных образов. Там же он показывает читателю средства, с помощью которых можно этого достичь. В другом месте прп. Никодим добавляет учение о контроле над чувствами, которого нет у Скуполи (дополнение к главе 24 «О том, как управлять языком»). Подобным образом прп. Никодим действует и при работе над редактированием глав о молитве. Он оставляет главы о медитации практически неизменными, но при этом он меняет сам смысл медитации. В его изложении медитация (или размышление) нужна не для того, чтобы побуждать к работе мысль, воображения, эмоции и желания, а для сердечного сокрушения о своих грехах и умиления.

Свт. Феофан идёт в своей работе дальше. Он совершенно очищает текст Невидимой брани от тех мест, которые могут показаться не совсем корректными с точки зрения православного нравственно-аскетического учения. Поэтому в русском переводе Невидимой брани нет никакого упоминания о медитации, а ведь именно в этих главах Скуполи более всего проявил себя как дитя своей Церкви, своего времени и своей страны. Свт. Феофан, заменив главы о молитве своими, сумел с предельной ясностью передать святоотеческое учение о чистой безóбразной молитве.