Зосима (Шевчук), архимандрит
кандидат педагогических наук, доцент ШГПУ,
настоятель Свято-Георгиевского храма г. Владимира,
ответственный за духовное окормление молодёжи города Владимира
Отдела по делам молодёжи Владимирской епархии,
Святитель Феофан Затворник -
выдающийся православный мыслитель XIX века

«Творения святителя Феофана Затворника вобрали
в себя опыт древней Церкви в соединении с глубоким
проникновением в душу и ум человека» [1].

Святитель Феофан Затворник, вне всякого сомнения, является одним из самых выдающихся православных мыслителей XIX-го века. Как справедливо сказал в одном из своих интервью митрополит Калужский и Боровский Климент: «в русской литературе XIX века, и не только духовной, творчество святителя Феофана Затворника занимает одно из первых мест. Ни один из русских духовных писателей не оставил такого богатого наследия, вместившего в себя все виды святоотеческой письменности. Но дело даже не в этом. Святитель Феофан в своих произведениях рассматривал самые насущные вопросы духовной жизни, давая на них ответы по учению святых отцов Православной Церкви. Он первым предложил нашему обществу учение об основах христианской жизни именно в таком виде, в каком оно было способно его воспринять. И в этом смысле творения святителя Феофана являются крайне необходимыми и для современного читателя. Позволю выразить такое мнение: без внимательного чтения, даже изучения этих произведений христианину сегодня будет очень трудно правильно выстроить свою духовную жизнь. Поэтому творения святителя Феофана получили такое всеобщее признание – и не только у нас, в Русской Православной Церкви, но и среди других Поместных Православных Церквей, и даже на Западе. Вот почему можно и нужно настоятельно рекомендовать молодому поколению – и тем, кто уже пришел в храм, и тем, кто еще только начинает церковную жизнь обращаться за разрешением духовных вопросов к святителю Феофану Затворнику» [2].

Епископ Феофан, Вышенский Затворник (1815-1894), в миру Георгий Васильевич Говоров, родился в Орловской губернии в семье сельского священника. С 1823 года Георгий учился в Ливенском духовном училище, а через шесть лет в Орловской семинарии, а затем в Киевской духовной академии. С увлечением изучал богословие и науку о человеческом духе – психологию, что хорошо отражено в его сочинениях. В 1841 году студент Говоров пострижен в монашество с именем Феофан. Прошел путь от иеромонаха до архимандрита, а в 1859 году, будучи ректором Санкт-Петербургской духовной академии, был рукоположен в сан епископа. Двадцать лет своей жизни он отдал педагогической деятельности.

Когда знакомишься с творениями и биографией святителя Феофана, то невольно приходишь к мысли, как мог так много сделать один человек, проживший очень сложную и тяжелую жизнь. Обратимся весьма кратко к его жизни.

Кроме службы в Санкт-Петербурге, епископ позже был 4 года на кафедре в Тамбове, а затем и три года во Владимире, где сейчас и мне Господь благословил решением Высокопреосвященнейшего Евлогия, архиепископа Владимирского и Суздальского, моего епархиального архиерея - быть духовником молодежи города Владимира и настоятелем древнейшего в Северо-Восточной Руси Свято-Георгиевского храма, заложенного в 1129 году Юрием Долгоруким. Как мне представляется, навыки работы с молодёжью, в области её духовно-нравственного воспитания и просвещения, основательно требуется шлифовать изучением трудов святителя Феофана в области христианской педагогики.

В своём недавнем выступлении преподаватель Рязанской Православной духовной семинарии диакон Павел Нейгум отмечал: «Владыка Феофан создал педагогическую теорию, в которой полностью раскрывается антропология с точки зрения православия, а также важнейшие педагогические термины, такие как личность, нравственность, духовность, грех и другие… В творениях святителя Феофана современный молодой человек, ищущий духовного возрождения, может найти ответы на многие интересующие его вопросы бытия. Причина бытия, как учит нас Божественное Откровение, есть Бог. Необходимым условием жизни с Богом, по слову Вышенского затворника, является жизнь в духе – духу подчиняться и духом проникать всё душевное, и тем более телесное» [3].

Именно во Владимира, находясь на этой древнейшей кафедре, епископ Феофан решает оставить управление своей последней епархией. По его просьбе он был уволен Священным Синодом с правом поселения настоятелем в Тамбовской Вышенской пустыни, где провел 28 лет до своей смерти. Первые 6 лет в храмах он возглавлял монастырские богослужения, принимал прихожан (было ему в то время 51-57 лет), а последующие 22 года (возраст 57-79 лет) епископ Феофан провел в уединении, т.е. ушел в затвор (!), общаясь с внешним миром только в письменной форме. Свое затворничество он объяснял желанием полностью предаться духовно-литературным трудам на благо Церкви, продолжая по-прежнему служить Церкви, но другим способом. Была и вторая причина: он стремился еще с юношеского возраста к полному уединению и молитвенному общению с Богом. В затворе ему удалось создать капитальный труд "Путь ко спасению", как осмысленное действие своей собственной жизни в уединении. В книге изложен идеал истинно-христианской жизни и те пути, которые надо пройти, чтобы иметь такую жизнь. Не менее яркими трудами православного мыслителя являются «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться», а также «Начертание христианского вероучения». Эти труды дают направление не только современной педагогической науке, но никогда не потеряют своей свежести. Хочу привести очень яркое размышление современного христианского педагога, клирика Рязанской митрополии о трудах мыслителя: «хочу сказать несколько слов о том, почему труды святителя Феофана актуальны сегодня как никогда для дела воспитания молодого поколения. Дело в том, что только православная антропология дает целостное восприятие человека внутреннего, который, по слову апостола Павла, со дня на день обновляется. Святитель Феофан полностью раскрыл это учение о человеке и перенес его на педагогическую систему. Он писал, что необходимо перестроить по новым, истинным началам школьное воспитание, внести в него христианские элементы, неисправное исправить. Главное – держать во все время воспитания воспитываемого под обильнейшим влиянием Святой Церкви, которая всем своим устроением спасительно действует на созидание его духа» [4]. И он же приводит важную мысль учёного подвижника: «С другой стороны чрезвычайно важно, – и это особо отмечает святитель Феофан, – что если ребенок в детстве уже утвердился, дал некий обет, то есть родители приобщили его к христианскому мировоззрению, то он уже, будучи юношей, как правило, сдержит свое слово» [5]. Потрясающее, тонкое психологическое наблюдение…

Хотелось бы отметить, что святитель не боялся касаться и очень «неудобных» тем, которые не разработаны в православном богословии.

Так святитель Феофан Затворник, писал своему духовному чаду: «Вы уверены, что все небесные тела населены разумными существами, что эти разумные существа подобно нам, по склонности ко злу (уж почему бы не сказать, как падшие), имеют нужду в средствах ко спасению, что средство это и для них одно: изумительное строительство смерти и Воскресения Христа Бога. Из этих мыслей вытекает у Вас неразрешимое недоумение: как мог Господь Иисус Христос быть для них Спасителем? Неужели мог Он в каждом из этих миров воплощаться, страдать и умирать? Неумение решить этот вопрос беспокоит и колеблет веру Вашу в Божественность домостроительства нашего спасения.

Что такие мысли колеблют и беспокоят Вас – это по собственной Вашей вине, а не по свойству мыслей. Эти мысли – цепь мечтаний, не представляющих ничего несомненно верного, домостроительство спасения есть дело несомненно верное, доказавшее и постоянно доказывающее свою Божественность. Можно ли позволять, чтоб эту твердыню колебали мечтательные предположения?

Хоть Вы издавна содержите мысль о бытии разумных существ на других мирах и хотя она имеет много за себя,– но все же она не выходит из области вероятных предположений. Очень вероятно, что там есть жители– но все только вероятно. Сказать "есть" не имеете права, пока не удостоверитесь делом, что есть. Правильнее выражаясь об этом, я говорю так: вероятно, есть; а может быть, и нет. А Вы взяли одно предположение, заимствовав его от нас, да и стали на нем. У нас было падение – ну и там, мы склонны ко греху – ну и те; у нас нужно домостроительство спасения – нужно и там; у нас Единородный Сын Божий благоволил воплотиться – и там уместен только этот способ спасения.

А Вам следовало бы идти в своих предположениях так: положим, что есть разумные жители на других мирах; что ж они, соблюли ли заповеди, пребыли ли покорными воле Божией или преступили заповеди и оказались непокорными? Вы не можете сказать ни того, ни другого; а я думаю, что или согрешили, или не согрешили, ибо и наших прародителей грех не был необходимостью, а зависел от их свободы. Они пали, но могли и не пасть. Так и жители других планет: могли сохранить заповедь, могли и не сохранить. Если они сохранили, то все дальнейшие мечты о способах их спасения прекращаются сами собою: они пребывают в первобытном общении с Богом и святыми Ангелами и блаженствуют, находясь в том состоянии, какого чаем и мы по воскресении.

Но пусть и пали. Нет основания думать, чтобы им неизбежно нужно было воплощение, чтоб оно совершилось на каждой планете. Сила воплощения и искупительная жертва спасают нас чрез усвоение их верою. Почему не предположить, что искупительная жертва, совершенная на Земле, подействовала благотворно и на другие миры? Почему не предположить, что и тамошние разумные твари приняли ее верою и таким образом спасаются? В способах сообщения и произведения веры у Господа не может быть недостатка: есть даже Ангелы, в служение посылаемые для хотящих наследовать спасение. Все планеты состоят между собою в связи и взаимовлиянии, для нас неведомом. Чтобы какая-нибудь из них была исключена из этого союза, этого предположить нельзя» [6].

Нельзя не отметить, что с этим его мнением перекликается и взгляд известнейшего русского ученого 18 века М.В. Ломоносова, который, конечно, и в сфере религии не избегал смелых не только для того времени вопросов, например, о том есть ли жизнь на Венере, если есть, то распространяются ли на ее жителей последствия первородного греха? Но как настоящий ученый, М.В. Ломоносов подходит к этому вопросу практически, не делая попыток ответить на то, что узнать не может, и, предлагая интересующимся этим , подумать над тем, а к их жизни это имеет ли какое-то отношение [7]: «Некоторые спрашивают, ежели-де на планетах есть живущие нам подобные люди, то какой они веры? Проповедано ли им Евангелие? Крещены ли они в веру Христову? Сим дается ответ вопросный. В южных великих землях, коих берега в нынешние времена почти только примечены мореплавательми, тамошние жители, также и в других неведомых землях обитатели, люди видом, языком и всеми поведениями от нас отменные, какой веры? И кто им проповедал Евангелие? Ежели кто про то знать или их обратить и крестить хочет, тот пусть по евангельскому слову («не стяжите ни злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры на пути, ни двою ризу, ни сапог, ни жезла») туда пойдет. И как свою проповедь окончит, то после пусть поедет для того ж и на Венеру. Только бы труд его не был напрасен. Может быть тамошние люди в Адаме не согрешили, и для того всех из того следствий не надобно» [8].

Полемика святителей Феофана Затворника и Игнатия Кавказского по вопросу о природе ангелов и человеческих душ представляет собой одну из самых интересных страниц в истории русского православного догматического богословия. Этот интерес основан не только на самом предмете полемики, но и на том, что каждый из её участников был знаменитым богословом, впоследствии причисленным к лику святых.

Глубина темы, затронутой в полемике святителей Феофана и Игнатия, неисчерпаема. Как известно, поводом для начала дискуссии послужила книга святителя Игнатия (Брянчанинова) «Слово о смерти», в которой был высказан взгляд на природу ангелов и человеческих душ как на тонкие эфирные тела. Любопытный факт: святитель Феофан был ещё с молодости знаком со святителем Игнатием. В 1844 году, будучи 29-летним бакалавром по Нравственному богословию Санкт-Петербургской духовной академии, он дал курс своих лекций на рецензию архимандриту Сергиевой пустыни Игнатию (Брянчанинову) и получил от него положительный отзыв. Следовательно, к моменту полемики для святителя Феофана святитель Игнатий был не только старшим собратом-архипастырем, но и признанным богословским авторитетом.

Ознакомившись со «Словом о смерти», которое было опубликовано в 1863 г., святитель Феофан написал святителю Игнатию письмо, в котором откровенно высказал свои принципиальные возражения. Из ответного письма святителя Игнатия стало ясно, что на своих позициях он стоит твёрдо и на уступки идти не намерен [9].

В частности, святитель Игнатий писал: «С 1843 года, независимо от меня, необходимость заставила вникать подробнее и точнее в значение души и сотворённых духов. Справедливо сказал Антоний Великий, что это познание крайне нужно для подвижников… Да и для всех оно имеет существенную пользу: лучше ознакомиться с миром духов прежде смерти, нежели при наступлении смерти, как ознакомились многие к величайшему удивлению и ужасу своему, в противность понятиям, заимствованным у западных мечтателей…Что ж касается до слова «эфир», то химия называет этим словом материю, совершенно отличную от газов, принадлежащих земле, несравненно тончайшую, но неопределённую, вовсе неизвестную человекам… В собственном смысле невеществен Один, необъемлемый пространством Бог. Духи сотворённые бесплотны по отношению к нам… Мечта Декарта о независимости духов от пространства и времени – решительная нелепость. Всё ограниченное, по необходимости, зависит от пространства» [10].

Таким образом, со свойственной ему предельной ясностью мысли, святитель Игнатий ответил на все основные пункты возражений святителя Феофана. Таких пунктов протоиерей Дмитрий Предеин насчитывает четыре:

1. Излишняя, как казалось святителю Феофану, пытливость в исследовании вопроса о природе ангелов и человеческих душ.
2. Употребление научного термина «эфир» по отношению к духовной природе.
3. Признание относительной бесплотности и тонкой вещественности в ангельской природе и природе души.
4. Утверждение зависимости ангелов от условий пространства и времени.

Тем не менее, ответ святителя Игнатия не удовлетворил святителя Феофана. «Слово о смерти» стало очень популярной книгой, и святитель Феофан справедливо предвидел, что учение святителя Игнатия о «тонкой эфирной телесности» ангелов и душ вскоре получит широкое распространение.

В дальнейшем свои письма против святителя Игнатия святитель Феофан публиковал в журнале В.И. Аскоченского «Домашняя беседа», а когда святитель Игнатий написал в защиту своих взглядов весьма основательный богословский трактат «Прибавление к Слову о смерти», святитель Феофан понял, что ему придётся ответить не менее серьёзной работой.

Эту работу он издал уже после смерти святителя Игнатия… Называлась она «Душа и ангел – не тело, а дух». Следует заметить, что название брошюры святителя Феофана звучит несколько тенденциозно. Собственно, святитель Игнатий никогда и не утверждал, что душа и ангел – не дух, а тело. Но вот в чём состоит главный парадокс всей этой полемики: второстепенные особенности аргументации святителя Игнатия, похоже, так резали глаз святителю Феофану, что заслоняли от него главную сущность учения оппонента.

В результате порой складывается впечатление, что святитель Феофан боролся не против учения святителя Игнатия, а против того учения, которое он сам вывел из учения святителя Игнатия. В этом виртуальном учении он нашёл опасность для Церкви и с ним считал своим долгом бороться.

Однако, как писал протоиерей Дмитрий Предеин, «хочется подчеркнуть, что ни святитель Феофан, ни, тем более, святитель Игнатий не были догматистами в строгом смысле слова. Бесспорно, каждый из них обладал блестящим интеллектом, выдающимся литературным талантом и широкой богословской эрудицией. Но всё же направление богословских интересов у святителя Феофана в течение всей его жизни было скорее нравственно-педагогическим, а у святителя Игнатия – аскетическим, нежели сугубо догматическим. Поэтому догматическая тема о природе ангелов и человеческих душ была раскрыта этими авторами под специфическим углом зрения каждого.

Святитель Игнатий ставил целью сообщить правильное аскетическое руководство в опыте реального общения с духовным миром. Он серьёзно опасался того, чтобы подвижника не застала врасплох встреча с теми духовными сущностями, которых западное богословие рисовало в слишком абстрактных тонах.

Святитель же Феофан был озабочен тем, чтобы учение о некой вещественности и пусть тонкой, но телесности ангелов и, в особенности, души человека, не сыграло на руку воинствующему материализму, который на тот период и так сделал колоссальные успехи в покорении общественного сознания» [11].

Но, конечно, основу научно-богословской деятельности святителя Феофана составляет не полемика, не рассмотрение спорных вопросов, не изученных православным богословием, а православная психология, педагогика, пастырское душепопечение. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в своем послании к участникам ІV Феофановских чтений писал: «По слову святителя Феофана, «умершие продолжают и на земле жить в памяти живущих через добрые дела свои». Так и творения самого святителя, нашедшие отклик в сердцах его духовных чад, вновь оживают в сознании наших современников. Его вдохновенные писания несут свет Христов в души ищущих спасения, пробуждают от греховного сна людей, увлекшихся «по стихиям мира» (Кол. 2:8). Неукоснительное следование апостольскому благовестию в согласии с толкованиями отцов Церкви, опыт личной аскезы, подвиг молитвы, простота и проникновенность изложения основ духовной жизни, кротость и смирение сердца — все это убедительные свидетельства святости и проповеднического дара святителя Феофана. В своих творениях он указывает путь ко спасению как для новоначального, так и для уже воцерковленного христианина» [12]. Именно в этом и состоит непреходящее значение святителя Феофана, как выдающегося православного мыслителя XIX века.

[1] Слово митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия на открытии IV Феофановских чтений // patriarchia.ru›db/text/1288189.html (дата обращения 28.12.2012 года).

[2] Митрополит Климент: Главный урок святителя Феофана Затворника – это урок любви к Богу http://www.taday.ru/text/1199034.html (дата обращения 14.12.2012).

[3] Павел Нейгум, диакон. «Воспитание из всех святых дел самое святое». Вышенский листок. 2012. №12 (25). С. 4.

[4] Павел Нейгум, диакон. (Рязанская епархия). Доклад на секции «Богословское наследие святителя Феофана Затворника». VI Феофановские чтения. Свято-Успенский Вышенский монастырь.

[5] Там же.

[6] Цит. по: Кураев А., диак. Ответы молодым lib.eparhia-saratov.ru›Books›10k/kuraev/answer/70.htm (дата обращения 14.12.12).

[7] Ежов А.Н. , Федотов А.А. М.В. Ломоносов – православный ученый // Вестник международного «Института управления» (международный межрегиональный журнал). Москва-Архангельск-Милан. 2011. № 2. Спецвыпуск. (Статья на русском и английском языках. С. 6–13.

[8] См. : Ломоносов М.В. Явление Венеры на Солнце: Прибавление (полностью) // Полное собрание сочинений. Том 4. Труды по физике, астрономии и приборостроению 1744–1765гг. М.-Л.: Академия наук СССР, 1955. С. 370–376.

[9] Дмитрий Предеин, протоиерей, магистр богословия (Одесса) Полемика святителя Феофана Затворника со святителем Игнатием Брянчаниновым по вопросу о природе ангелов http://svtheofan.ru/feofan-zatvornik-vistupleniya-na-sekciyah/178-feofan-zatvornik-ignati-branchaninov.html (дата обращения 14.12.12 года).

[10] Игнатий (Брянчанинов), свт. Собрание писем. М.-СПб.: Изд. Центра изучения, охраны и реставрации наследия свящ. П.Флоренского, 1995. С. 67–68.

[11] Дмитрий Предеин, протоиерей, магистр богословия (Одесса) Полемика святителя Феофана Затворника со святителем Игнатием Брянчаниновым по вопросу о природе ангелов http://svtheofan.ru/feofan-zatvornik-vistupleniya-na-sekciyah/178-feofan-zatvornik-ignati-branchaninov.html (дата обращения 14.12.12 года).

[12] Послание Святейшего Патриарха Кирилла участникам IV Феофановских чтений mepar.ru›library/vedomosti/51/791/ (дата обращения 28.09.2012 года).