Песков Герман,
студент 4 курса Московской Духовной семинарии
Идейное содержание тамбовских проповедей
святителя Феофана Затворника
Этот цикл включает 5 проповедей, произнесенных между 8 ноября 1859г. и 24 января 1860 г., т.е. в период пребывания святителя Феофана на Тамбовской кафедре.
Весь цикл представляет из себя стройное произведение, состоящее из пяти самостоятельных нравственно назидательных поучений, тесно взаимосвязанных между собою, с характерным для святителя языком, стилем и приемами.
Общий план проповедей таков.
В первом слове Святитель задается вопросом: что нам делать, чтобы наследовать жизнь вечную? (ср. Лук.10:25). И проведя слушателей через ряд встречающихся по этому вопросу недоумений и разномыслий, проповедник дает совет слушателям: нечего искать и спрашивать о том, потому что все необходимое для спасения уже содержится в готовом виде в святой Церкви, остается только принять это, свято чтить и неуклонно ходить во всех уставах и постановлениях Церковных[1], не слушая пустой новомодной философии[2], и спасетесь.
В заключение Святитель дает краткую аксиому спасения, которую, впоследствии многократно будет напоминать, и на основании которой будет строить все свое поучение. Она заключается в следующих словах:
«Веруйте во все, во что веровать повелевает святая Церковь, и, приемля благодатные силы чрез таинства и возгревая их чрез все другие священнодействия, молитвования и учреждения святой Церкви, идите неуклонно путем заповедей, возвещенных нам Господом Иисусом Христом, под руководством законных пастырей – и спасетесь»[3].
Во втором обращении святитель Феофан подробно разбирает каждое из четырех условий аксиомы спасения, озвученной в первой беседе, и, по сути, полностью и раскрывает путь спасения в этой проповеди.
В третьем слове проповедник, для того чтобы убедить слушающих в необходимости соблюдать все перечисленные во втором слове условия спасения не умоляя ни одного, подробно разбирает, к чему приводит и чему подобно несоблюдение этих правил.
В четвертом слове Преосвященный Владыка, выражая беспокойство о том, что, даже и имея все необходимое, можем не спастись, снова задается вопросом: «Что сотворим сими Божественными средствами ко спасению, да спасемся?»[4], и, поэтому, Святитель предлагает еще более глубокое рассуждение о необходимости прилагать ко всему намеченному еще вот что: во-первых, благодарение Богу за его милость к нам, которая явно свидетельствует о себе через всё обилие преподанных Им спасительных средств. Во-вторых, прилагать то самое сочувствие сердца ко всему предписываемому Церковью, и находить в том всю полноту сердечного услаждения. И, в-третьих, проповедник дерзновенно призывает отвергнуть двоедушие и решиться твердо и неуклонно идти путем спасения[5].
Пятое слово представляет из себя увлекательное сказание в духе древнего отечника, образно изображающее все описанное Святителем в предыдущих четырех проповедях.
Теперь перейдем к более подробному разбору учения Святителя Феофана.
Итак, первая проповедь.
Как мы уже сказали, она начинается с постановки главного вопроса жизни, озвученного некогда законником в Евангелии: «что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лук.10:25). И далее Святитель объясняет, что на этот вопрос существует много отличных друг от друга ответов и «от наших», предлагающих то плач, то милостыню, то уединенную пустыню, и от тех, кто, называя себя христианами и исповедуя Христа языком, уклонились от Него сердцем, считая спасение уже достигнутым, и предались всецело заботам об услаждении земной жизни. И это повсюду, во всем и на протяжении многих лет, рассуждает святитель, так что и в душах наших дочерей и сыновей под действием соблазнов и обычаев, напитанных этим духом[6], уже «возникают прихотливые помыслы, колеблющие доброе настроение»[7], от чего сердце, не забывшее еще Господа, невольно издает вопль: «Господи, спаси мя, погибаю. Господи, что сотворю, да спасуся?»[8].
И если бы Господь, говорит преосвященный Феофан, предстал бы перед ищущими ответа, то, несомненно, повелел бы обратиться к Евангелию и творить так, как там указывает закон, и именно этим спасаться. С подобными словами Святитель обращается и к колеблющимся христианам: «нечего вам и спрашивать!»[9] – говорит он, – Христианство … и все, содержимое святой Церковью и есть единственный верный путь ко спасению[10]. И, следовательно, не искать нужно нам, где спасение, а принимать его уже готовое, и воздавать славу Господу, спасающему нас во святой Своей Церкви, то есть: «свято чтить и неуклонно ходить во всех … уставах св. Церкви, не слушая … пустых умствований новомодной философии, которая стремится все разорить, ничего не созидая»[11].
В конце проповедник дает ту самую аксиому: «Веруйте во все, во что веровать повелевает святая Церковь, и, приемля благодатные силы чрез таинства и возгревая их чрез все другие священнодействия, молитвования и учреждения святой Церкви, идите неуклонно путем заповедей, возвещенных нам Господом Иисусом Христом, под руководством законных пастырей – и спасетесь»[12].
Во второй проповеди Святитель снова обращается с вопросом: что значит быть истинным христианином, и какое условие и «решительный признак того, что кто-нибудь идет в живот вечный, а не в пагубу»[13]? И, далее, взяв для наглядности образ обычного пути, разъясняет, как мы уже сказали, каждое из четырех условий аксиомы спасения.
Итак первое: как собирающийся в путь должен знать дорогу, направление и все встречающееся на пути к цели путешествия, так и христианину, желающему достигнуть жизни вечной, надобно знать и ведущий к ней путь, и усвоить здравые понятия о всем сущем и бывающем, т.е. знать, что есть Бог, что мир, что мы, зачем здесь, что за гробом, и как ко всему следует относиться. Кто этого не знает, тот во тьме ходит и спотыкается. «Итак – узнай православное учение христианское и содержи его всем сердцем, и будешь видеть путь в царствие, и все окружающее сей путь»[14]. Это первое.
Но пусть и знает кто путь, а сил идти по нему нет, как у больного, лежащего при дороге без ног, что пользы тогда?[15] – Спрашивает святитель и успокаивает, говоря, что эти силы уже «заготовлены» Господом в святых Таинствах Церкви, и всякому верующему «подаются независтно, в таком обилии, сколько кто… может вместить»[16]. Итак, сколько можно чаще бывай причастником таинств Церкви, – и силы Божественные к совершению пути никогда не оскудеют в тебе. Это второе.
На пути, все-таки, могут и истощаться силы, и встретиться приманки и увлечения, от чего шествие может либо прекратиться, либо принять ложное направление, а конец и того и другого – погибель[17]. Как быть? Обновлять силы с помощью исполнения всех постановлений Церкви и участия во всех её трех чинах, т.е. в священнодейственных, молитвенных и освятительных. И вот почему! – В святых таинствах, – поясняет проповедник,- мы приемлем благодать Святого Духа, как искру Божественной благодати, «низпадающую в наше естество»[18], для которой, чтобы она разгорелась в пламя, нужна как бы атмосфера и движение её. И атмосферу здесь составляет, как раз, наша церковность, т.е. участие в чинах церковных священнодействий[19], «окружающих человека во всех положениях»[20], а движение атмосферы есть непрерывное участие человека в этих чинах, т.е. в службах, праздниках, молитвах, крестных ходах, паломничествах, а особенно в постах и причащении Святых Таин. Чем больше участие, тем больше пламень, поглощающий весь душевный и телесный состав человека[21]. Кто будет так действовать…, тот, согласно Святителю, никогда не потеряет бодрости и не впадет в беспечность.
Это что касается обновления сил, а если говорить о риске уклонения от истинного пути в результате встреч с приманками и соблазнами мира, то и здесь Святитель успокаивает всех, говоря, что кто живет по уставу Церкви, тот, как бы спрятавшись за оградой, защищен от приманок мира, и не увлечется на распутья.
Далее Святитель, по-видимому, желая ослабить привязанность общества к мирским увлечениям, приводит интереснейшее сравнение, рассуждая так: все что есть в мире есть и у нас в Церкви, только в чистейшем Божественном виде – там гулянья, – у нас святые праздники: там балы, – у нас церковные службы: у них театры, – у нас Божественные священнодействия. Сравнивай и ради пустой приманки не оставляй «плодотворного и питательного»[22]. Это третье.
А вот и последнее. На пути могут встречаться такие препятствия, которые и не знаешь, как преодолеть. Кто тогда поможет? Конечно же, они – «пастыри – отцы духовные»[23], данные для этого Церкви. «Будь покорен руководству отцев духовных, – призывает Святитель, – и избежишь распутий и преткновений, и … притечешь к вратам рая»[24], – заключает он.
Вот и все четыре краеугольных камня, на которых следует основать свое спасение, согласно святителю Феофану Затворнику.
В основной части третей владыка подчеркивает, что все, о чем он говорил в предыдущих проповедях, необходимо для каждого, а где в ком из вышеперечисленного чего-либо не достает, «там дело спасения портится и подвергается великой опасности»[25]. И далее святитель в нескольких разделах проповеди разбирает, насколько неблагоразумно отвергать какие-либо из условий спасения.
Так, например, некоторые не придают должного значения первому условию спасения, т.е. необходимости иметь здравые понятия о мире из веры истинной, и оправдываются мнением, мол, «как хочешь верь, только живи хорошо и ничего не бойся»[26]. Таковых святитель увещевает: «В состав истинной жизни входит не одно поведение, но и здравый образ мыслей»[27], потому что первое невозможно без последнего.
С другой стороны, рассуждает Святитель, жить хорошо, значит жить по воле Божией, а одним из первых определений Его воли, есть веровать в Того, Кого Он послал (1Ин. 3:23, 6:29), т.е. в Господа Иисуса Христа и Его божественное учение. И, следовательно, кто говорит «как хочешь веруй…», «тот … походит на такого человека разоряет основание, на котором хочет строить дом»[28].
Умаляющий значение первого условия, поясняет проповедник, будет, увлекаясь зовом падшей природы, нарушать заповеди, стараясь при этом оправдаться какими-либо кривотолками, или успокаивать свою совесть выполнением видимых нетрудных дел благочестия[29]. Но что ждать таковым, предупреждает святитель, когда прямо говорится, что неправедники любого рода Царство Божие не наследуют (ср. 1Кор.6:9)[30].
А вот и те, кто отвергает второе и третье условие, т.е. участие в святых таинствах и «возгревание их священнодействиями и молитвованиями Церкви»[31]. Они говорят, что «вся эта церковность нужна для простых», а понимающим дело «достаточно одного умственного, духовного или сердечного делания». Что до них, то их Святитель уподобляет, в т.ч., семенам, заглушенным еще в недрах земли[32]. «Жалки такие люди! Эгоизм и самочиние снедает кости их»[33], – заключает проповедник.
И последнее, четвертое условие. Господь установил в Церкви институт пастырства, которое освещает верующих таинствами, «возгревает священнодействиями»[34], «а паче»[35] руководит их «советами в многораспутистом течении к духовному совершенству»[36]. Но если кто-то считает, что есть слово Божие, и его достаточно для руководства, то и к ним обращается Святитель, говоря, что слово Божие «содержит общие указания для всех, а объяснить, что нужно мне в моих обстоятельствах, это должен объяснить мне другой – живой, опытный голос. Не будь сего, я должен блуждать по распутиям и быть в постоянной опасности»[37].
В заключение проповедник снова говорит, что в деле спасения всё существенно и необходимо для каждого. И «как в болезнях телесных врачевство бывает целительно только тогда, когда оно составлено из всех означенных в рецепте веществ»[38], так и в лечении души необходимы «все стихии, входящие в состав единственного врачевства нашего духовного – Христианства, или Церкви»[39]. А иначе душа останется «в том же неуврачеванном, пагубном состоянии»[40], и не спасется и не увидит Царства Небесного[41].
Четвертую проповедь можно выделить из всего цикла, так как в ней, на мой взгляд, особенно чувствуется то самое «свойство слова назидательного», озвученное самим Святителем как необходимое для проповеднического успеха: «Главное дело при разъяснении истины согреть сердце теплотою, вытекающею из сей истины, и расположить волю к решимости покориться ей»[42]. И вот как он это делает.
В первой части этой проповеди Святитель предлагает слушателям обратиться «к тому порядку жизни, какой царствует среди нас»[43], и убедиться, что все, ранее перечисленное из необходимого для спасения, уже действует в нашем кругу: не лишены мы, говорит Святитель, – ни проповедования веры, ни законного пастырства, совершающего таинства со всеми священнодействиями[44]. Так что мы, «следовательно, живем в спасительной, так сказать, атмосфере. Спасение так близко к нам, что его можно как бы осязать»[45], – живописует проповедник.
Но помышляя о том, что и имея все это можем не спастись, он снова задается вопросом: «что сотворим сими Божественными средствами ко спасению, да спасемся?»[46]. И далее приводит ещё три рассуждения, состоящих из освещения еще двух очень важных сторон спасительной жизни, заключая их, в третьем рассуждении, общим выводом.
Итак, первая сторона – это благодарение. Благодарение за то, что «едва рождаемся мы, как уже вступаем в спасительную среду…»[47], в которой с первых мгновений нашего бытия и до конца жизни окружает нас заботой Господь.[48] Из колыбели берет нас на свои объятия мать наша Церковь, возрождает…, питает и хранит на всех путях наших, … пока не опустит в могилу с … молитвою «во блаженном успении вечный покой…». Чем же все сие заслужено? – спрашивает Святитель. – Ничем [49], – особое Божие благоволение к нам»[50], – заключает он.
«Возблагодарим же за все Господа, – призывает Святитель, – так о нас благопромыслившего!». Возблагодарим и за само убеждение, что мы действительно «обладаем истинно спасительными средствами»[51], за убеждение, в связи с этим, «в особенной Божией к нам близости», и за убеждение «в том, что единый истинный Бог есть наш Бог, и мы люди Его. А выше этого блага ничего и быть не может на земле»[52].
Во втором из трех рассуждений, высокопреосвященный владыка, предостерегая слушателей от противоположной крайности впасть в прелестное состояние чрезмерной уверенности в своем спасении, сначала напоминает всем слова Господа: Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие (Матф.7:21), и тут же спрашивает: «Что же еще сотворим?»[53]. И вот как отвечает: «…всем помышлением своим, всем сердцем и всею крепостью своею предадим себя сему Божественному устроению нашего спасения»[54], не колеблясь гордым «совопросничеством»[55]: «для чего то и зачем это?», но смиренно покоряясь «всему, яко Божию устроению»[56]. «И не это одно; – приложим еще сочувствие ко всему сему устроению, т.е. так себя настроим, чтоб сердце наше находило… услаждение и всю полноту довольства»[57] именно в выполнении тех самых описанных выше спасительных правил и «во всяком вообще деле, предписываемом законом Божиим»[58], а не в суетных удовольствиях мира, от которых надо отвращаться, как от оскверняющих сердце, которое предопределено «быть обиталищем Бога»[59].
И «не подумал бы кто, что можно совместить то и другое», т.е. и Бога и мир, предупреждает Святитель, ведь «где сокровище,– напоминает он слова Господа, – там и сердце»[60]. «Сердце наше одно и просто, – продолжает он, – так что где оно есть, там есть уже всё, – и в другом чем уже нет его, и быть … не может. … В мире хорошо быть без сердца; а в Церкви Божией быть без сердца, – значит быть лицемером перед очами Бога всевидящего»[61].
Третье рассуждение – как бы общий итог и цель всего вышесказанного: «решимся же, братья, идти твердо путем спасения, не уклоняясь ни на десно, ни на шуе. Отвергнем двоедушие и исправим хромлющие ноги свои!»[62] Приложив «ко всему прописанному … ревностное неопустительное и несмешанное исполнение всего, что требуется для спасения»[63].
Все необходимое перед нами, как перед больным, находящимся в «доброй лечебнице»[64]. Какой приговор услышим в свое время, если пренебрежем всеми этими спасительными сокровищами? Господь «по великой милости Своей так приблизил к нам Свое спасение. Но приложим и свой труд!»[65]. «Путь спасения указан и прояснен. Он перед нами. Самое же дело спасения в … том, чтобы идти сим путем. – Пойдемте же! – Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (2 Кор. 6:2). Аминь». Заканчивает проповедь святитель Феофан.
В последней, пятой, беседе цикла, будущий Вышенский затворник приводит пространное живописнейшее сказание одного из древних отечников, наглядно изображающее всё то, о чем говорилось на протяжении предыдущих бесед. Вот его краткий пересказ.
Один глубокий старец, живший в пустыне впал в уныние от помыслов, правильно ли он идет ко спасению? И вот ему явился Ангел Господень и стал говорить о том, что многие идут этим путем в «обители райские»[66], и многие уже прошли и пройдут им. «Ступай, – я покажу тебе разные пути, какими ходят сыны человеческие, равно как и то, куда приводят эти пути. – Смотри, – и вразумляйся», – повелел Ангел[67]. И вот старцу открылось необыкновенное видение.
По левую сторону от себя он увидел густой мрак, а сквозь него широкую реку. Волны неверия, беспечности, пьянства и многих других пороков ходили по ней. И всякая волна показывала на себе несметное множество людей, поднимая их из реки, поворачивая на себе и снова погружая в глубину. В конце река низвергалась в бездну, из которой слышались стоны отчаяния и скрежет зубов.
Эта картина привела старца в ужас, но Ангел сказал ему: «Смотри далее, и узришь правду и милость Божию»[68]. Тогда старец взглянул и увидел, что всю реку вплоть до самого края бездны покрывают маленькие ладьи, в которых сидели светлые юноши и всех призывали к себе, подавая утопающим руки и разные орудия спасения, не ухватится ли кто. Однако редкий-редкий откликался на их призывы,– «наибольшая часть с презорством»[69] отвергала их помощь, и «с каким-то диким услаждением погружалась в реке сей, издававшей чад, смрад и гарь»[70].
Тогда старец обратил свои очи к востоку, и был утешен отрадным видением. Те, кто внимали зову юношей, были извлекаемы на правый берег. На нем находилось множество стройных зданий. Другие лица вводили в эти здания извлеченных из реки, обмывали и облекали их в чистые одежды, подкрепляли и отсылали в путь далее к востоку, заповедав не озираться и не пропускать ни одного подобного здания, «чтобы не зайти в него и не подкрепить себя … пищею и советом от тех, чьему попечению вверены сии здания … и все, заходящие в них»[71].
Множество избавленных, с радостным воодушевлением, чувством легкости и с некоей неудержимостью устремлялись в путь. Он весь был виден старцу. Начальная небольшая часть пути проходила по приятному лугу, который вскоре заканчивался и начинались то утесистые, то покрытые лесами горы. На этих горах путников подстерегали различные препятствия: то им встречались дикие животные, то преграждали путь пропасти, то еще что-нибудь. Все путники совершали свое путешествие, находясь в постоянной борьбе и напряжении душевных и телесных сил. Дорога редко видна была им ясно, она часто совсем пропадала или скрывалась туманом, или расходилась на распутья[72].
«Но вот, что дивно!» Повсюду по горам были рассеяны те самые красивые здания… и как скоро всякий путник заходил в них, как было заповедано ему вначале, «то, как бы ни был изнеможен до того времени, выходил оттуда бодрым и полным сил. … Легко отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь, по тем указаниям, какие получал в тех зданиях»[73], преодолевал врага, становился светлее и крепче, восходил выше и выше к вершине, где местность опять становилась цветистою и гладкою. «Но вступившие на неё вскоре входили в светлый облак, … из которого уже не показывались более»[74]. Выше облака старцу был виден свет неописанной красоты, «из которого доносились к нему сладостные звуки: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!». Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: тако теците, да спасетесь» (1Кор. 9:24) [75].
Но вот, поднявшись на ноги, старец увидел, что с разных мест то молча, то с криком к реке снова стремительно бежало немалое число путников. Вслед им раздавались возгласы: «Остановись, остановись!», но они не обращали на них внимания, и снова погружались в смердящую реку.
Этим видение окончилось, и старец поклонился Ангелу до земли.
Далее Святитель растолковывает видение, объясняя, что река есть мир, красивые здания – Церковь, в которой обратившиеся грешники крещением и покаянием омываются от грехов, и затем с разными затруднениями восходят на гору, очищая, таким образом, сердца от страстей. «Светлый облак, скрывающий путников, – спокойная смерть; свет из-за горы – рай блаженный; здания, рассеянные по горам – храмы Божии. Кто заходит в сии здания на пути, т.е. принимает таинства и участвует в священнодействиях… Церкви, пользуется руководством пастырей, тот легко… и скоро востекает к совершенству»[76]. А кто не покоряется «Богоучрежденному порядку»[77] и «самочинно отвергает»[78] советы пастырей, «тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его»[79].
«Прилагать какое-либо увещание считаю излишним, – заключает святой проповедник. – Умоляю только вас, братья, спасайтесь от века сего лукавого!»[80] Такими словами заканчивается последняя в цикле – пятая проповедь.
В результате проведенного анализа цикла проповедей святителя Феофана под общим названием «Поучения о пути ко спасению» можно прийти к следующему выводу:
Каждому человеку желающему спастись необходимо: Преодолеть заблуждения мира, принять истину учения о Христианском пути спасения, узнать все, чему учит святая Церковь, начать участвовать в таинствах и других священнодействиях Церкви, чтобы получать в них силы для постепенного приведения своей жизни в соответствие с заповедями Евангелия, руководствуясь, при этом, словом Божиим и советами законных пастырей. При этом необходимо благодарить Бога за дарование самого пути спасения и за все прочие Его бесчисленные милости. А также необходимо приучать свое сердце, чтобы оно, уклоняясь от соблазнов мира, находило всю полноту радости в самой спасительной жизни и во всём предписываемым Св. Церковью.
В качестве послесловия могу, лично от себя, сказать еще о некоторых выводах, к которым я пришел в процессе работы над этим совсем небольшим по объему, но очень глубоким по содержанию фрагментом письменного наследия святителя Феофана.
И здесь хочется сказать, конечно же, о пользе и практического и эстетического характера, потому что, во-первых, соприкосновение с наследием такого великого и многосторонне одаренного угодника Божия очень способствует усилению в душе собственного чувства ревности ко всему духовному, церковному и вообще к богоугодному образу жизни, обозначенной святителем в вышеперечисленных приоритетах.
Во-вторых, нельзя не сказать об огромном душевно-эстетическом наслаждении от общения со Святителем через весь его удивительный по красоте, образности и изяществу язык, и через искусность в способе несения людям Евангельских истин.
В-третьих, в процессе данной работы выработалось ясно осознаваемое желание в дальнейшем больше и глубже заниматься изучением жизни и творений великого угодника Божьего – Вышенского святителя Феофана, чтобы, во-первых, и самому духовно обогащаться, и, во-вторых, впитывать аскетический и пастырский опыт святителя, который может помочь мне быть более полезным нашей Русской Православной Церкви в том послушании, на которое она уже поставила меня, позволив обучаться в Духовных Школах, и поставит в будущем.
Спасибо за внимание.
Литература
- Слова к Тамбовской пастве Феофана, епископа Тамбовского и Шацкого в 1859 и 1860 годах.- Санкт-Петербург: Типография штаба военно-учебных заведений, 1861. - 329с.
- Прибавление к «Тамбовским Епархиальным Ведомостям», 1862-1863.
[1] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 59-62.
[6] Ср. Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 61.
[14] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 64.
[23] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 66.
[34] Ср. Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 70.
[42] Прибавление к «Тамбовским Епархиальным Ведомостям», 1862-1863. С. 306.
[43] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 72.
[47] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 73.
[62] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 75.
[71] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 78.
[80] Феофан, епископ. Слова к Тамбовской пастве. СПб., 1861. С. 81.
Читайте также: