Паломничество Великих князей в Вышенский монастырь в сентябре 1886 года было тем приятнее, что они откликнулись на настоятельное приглашение близких императорскому кругу людей, представителей дворянского рода Эммануила Дмитриевича и Александры Николаевны Нарышкиных, чье имение находилось недалеко от Вышенской пустыни.
Дружба великокняжеской четы с Э.Д. Нарышкиным укреплялось в связи с тем, что он был одним из крупнейших благотворителей России. На дело народного образования и просвещения он пожертвовал огромную по тому времени сумму (700 тыс. руб.). Учительский институт с общежитием, библиотеку и читальню с большим количеством книг, исторический музей и много других помещений для образования в Тамбове были построены на деньги этого благотворителя.
Через несколько лет Э.Д. Нарышкина вызвали в Санкт-Петербург и назначали обер-гофмейстером, а в 1884 году – обер-камергером. Великие князья хорошо знали этого скромного, великодушного, честнейшего и благороднейшего человека. Э.Д. Нарышкин был удостоен всех высших российских орденов, вплоть до ордена св. апостола Андрея Первозванного.
Елисавета Феодоровна особенно дорожила дружбой со второй женой Нарышкиной Александрой Николаевной, статс-дамой Высочайшего двора, попечительницей школ Императорского женского Патриотического общества. Ее хорошо знали в петербургском обществе как благородного, порядочного человека, всегда открыто высказывавшего свое мнение. За ней закрепилось имя «тетя Саша» (так называли ее в Императорском Доме).
В 1919 году в Тамбове она была арестована большевиками, приговорена к расстрелу, но по дороге на казнь погибла от разрыва сердца.
В тот, 1886 год, само начало паломничества Великий князей к тамбовским святыням было организовало четой Нарышкиных необычно, тонко и даже романтично, что отвечало особенностям душевного и духовного настроя августейших паломников. Прежде чем отправиться в Вышу, хозяева имения погрузили Великих князей в дивную игру красок и нежных светотеней увядающего осеннего леса, организовав путь следования Царственных паломников по особой лесной дороге от деревни Алеменевой, над берегом Цны. Теперь эта дорога утрачена. Путники с самого начала погружались в особую, ни с чем не сравнимую атмосферу предчувствия необыкновенного способа жизни, отличного от Петербургского. Завершением отрадной дороги был путь прямо через сад нарышкинской усадьбы с господским дом.
Господский дом уединенный,
Горою от ветров огражденный,
Стоял над рекою. Вдали
Пред ним пестрили и цвели
Луга и нивы золотые,
Мелькали села; здесь и там
Стада бродили по лугам,
И сени расширял густые
Огромный, запущенный сад,
Приют задумчивых дриад.
А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»
Духовную значимость и очарование этой усадьбе придавала красивая, построенная в русском стиле деревянная миниатюрная церковь во имя святой вмч. Екатерины, где по праздникам и воскресным дням в богослужениях участвовали монахи из Вышенской пустыни.
Вся епархия в эти дни пришла в движение, все готовились к встрече Их Высочеств. Для монашествующих и мирян это было событие крупного масштаба.
Первую службу с Великими князьями монахи служили в имении Нарышкиных. На следующий день после их прибытия настоятель Вышенской пустыни архимандрит Аркадий направил в очаровательную Екатерининскую церковь группы монахов для совершения службы в присутствии Их Высочеств. Сюда из села Лесное Конобеево пригласили дьякона П.А. Голосницкого, от природы наделенного могучим басом. На следующий день в этом храме состоялось литургия, которую Великие князья отстояли полностью, имея возможность еще раз слушать святое Евангелие и ектении, которые своим могучим басом провозглашал дьякон.
В два часа Вышенская пустынь была готова к встрече царственных паломников, которым не хотелось торжества официальной встречи. Но настоятель письменно обратился к Нарышкиным с просьбой доложить Их Императорским Высочествам, что он очень хочет встретить их торжественной встречью, ради народа».
Вышенский собор был празднично убран, залит морем света. Настоятель и братия одеты в великолепные бархатные ризы, расшитые золотом. С первым ударом большого монастырского колокола крестный ход двинулся из храма к святым воротам с иконой Богоматери Казанской Вышенской – копией с Чудотворной иконы. Как сообщалось в «Тамбовских епархиальных ведомостях», это было великое церковное и царское торжество. Множество людей выстроилось в два ряда от святых ворот до монастырского леса.
Их Высочества в сопровождении князей Нарышкиных на лодке по реке Цне доплыли до необходимого места, вышли на берег и в открытом экипаже под неумолкающий благовест по главной дороге, пролегающей по сосновому лесу, направился в монастырь. Как только экипаж миновал лес, «начался красный звон. Великие князья… по усыпанной песком дорожке, тихо шествовали к царским вратам, а стоящий по обе стороны густыми шпалерами православный люд мгновенно, как один человек пал на колени и поклонился до земли шествующим, смотря и радуясь на дорогих гостей…».
Сняв головные уборы, Августейшие паломники приложились к святому кресту, поднесенному им о. Аркадием, который окропил их святой водой. После службы в Казанском соборе паломники еще раз приложились к иконе Божией Матери Казанской Вышенской (копии с чудотворной иконы, которую торжественным крестным ходом обносили по Тамбовской губернии). Архимандрит Аркадий рассказал высоким паломникам о храме, о его престолах, об утвари храмов. Показывая окрестности монастыря, настоятель с гостями пригласил паломников посетить монастырский пчельник. По проложенной среди липового леса и усыпанной песком дорожке они шли и наслаждались глухой уединенностью и ароматом этого уголка природы, блаженной простотой и душевной его близостью. Минут десять посидели путники возле пчельника и на обратном пути вновь посетили келью архимандрита. Повсюду за Августейшими гостями безмолвно, боясь вспугнуть очарование этих незабываемых минут, бесшумно следовали толпы народа. Зайдя в келью настоятеля, Великие князья вкусили свежего сотового меда. Этот липовый мед, уложенный в липовом деревянном ставне, они взяли с собой. Их Высочества увозили с собой сокровище – подаренные им иконы Вышенской Богоматери.
Его Высокопреосвященству епископу Феофану и настоятелю монастыря архимандриту Аркадию они подарили свои фотографические кабинетные портреты.
Так впервые в Вышенской пустыни произошла встреча Великой княгини Елисаветы Федоровны и свт. Феофана, Вышенского затворника, двух людей которых до канонизации народ почитал как святых.
Колокольный красный звон не умолкал, пока Их Высочества не доехали до усадьбы Нарышкиных. Главная причина посещения Выши Великими князьями состояла не только в общении с великим пастырем, богословом, миссионером, писателем, художником епископом Феофаном Затворником. Они стремились получить божественный свет от чудотворной иконы Богоматери Казанской Вышенской. Их Высочества, получив копии этой иконы в Выше, направились в Новотомниково (Моршанского уезда), куда в имении графа И.И. Воронцова-Дашкова из Чернева монастыря был доставлен подлинник чудотворной иконы. В это время ее торжественным крестным ходом обносили по Тамбовской губернии (Священный Синод установил такую традицию с 1862 года). Теперь ее специально привезли в имение графа для поклонения Великих князей.
Посетив подлинные святыни жизни, Августейшие паломники на некоторое время сумели уйти от навязчивых ритмов повседневности. Здесь открылось для них новое измерение известных явлений и понятий. Стало еще более ясно, что подлинная деятельность человека проистекает из открытого и честного стояния перед Богом и вынашивается силой духа. Каждому из путников хотелось, завершив паломничество, сохранить в себе божественный свет и даровать его людям.
Истории известно немало безмолвных или почти безмолвных свиданий такого рода, как встреча епископа Феофана с великокняжеской четой. В целом ряде монастырей Елисавета Феодоровна проводила многочасовые беседы с великими старцами. Встреча Великой княгини с православным подвижником оказала неизгладимое влияние на различные стороны жизни Ее Высочества. Это не только обустройство повседневной жизни, как и у епископа Феофана, в двух предельно скромных по виду комнатах; не только характер и особенности молитвенной практики, но даже характер питания. По свидетельству дочери художника М.В. Нестерова Натальи Михайловны Нестеровой и по признанию самой Елисаветы Феодоровны, она питалась, как правило, яйцами и молоком, лишь утром позволяя себе в непостные дни чашечку какао и булочку.
Непрерывная любимая работа, благодетельствование многим людям не изживали мечты Великой княгини позднее передать свое главное дело надежному человеку и удалиться в глухую обитель. Елисавета Феодоровна с годами все более отчетливо осознавала, что она одна из тех людей, кто все оставил, пришел ко Христу, чтобы сказать Ему: «Тобою для меня мир распят, и я для мира».