В 1823 году Георгий поступил в Ливенское духовное училище, а через шесть лет в числе лучших учеников закончил его. В 1829 году он был переведен в Орловскую духовную семинарию, где и началась первая работа сознательной мысли будущего церковного ученого. Этому во многом содействовали даровитые и усердные учителя и наставники семинарии, которым был вверен в то время Георгий: ректор архимандрит Исидор, впоследствии видный иерарх – митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский, учитель словесности иеромонах Платон, впоследствии митрополит Киевский и Галицкий, а также преподаватель по философским наукам профессор Евфимий Андреевич Остромысленский. Во многом, именно ему был обязан своим особенным интересом к философии и психологи Георгий Говоров: не случайно, будучи в числе лучших учеников, он пожелал остаться на повторный курс в философском классе.
Отлично окончив семинарию, Георгий хотел отправиться на приходское служение, но в 1837 году по личному распоряжению Орловского архиерея, преосвященного епископа Никодима, выпускник был направлен в Киевскую Духовную Академию.
В то время на Киевской кафедре был святитель митрополит Филарет (Амфитеатров). Он уделял огромное внимание духовно-нравственной жизни студентов академии. Это было очень благоприятное время в жизни Георгия. Здесь он познакомился с выдающимися личностями Русского Православия своего времени, которым был благодарен в течение всей своей жизни и о которых всегда вспоминал с сердечной теплотой.
В первые годы учебы Георгия ректором Академии был будущий святитель – архимандрит Иннокентий (Борисов) – знаменитый церковный проповедник, читавший лекции по энциклопедии богословских наук. Не было в то время в Академии человека, которого бы он не восторгал своими вдохновенными импровизациями. Всесторонне образованный, архимандрит Иннокентий беспокоился о том, чтобы и студенты расширяли свое образование через знакомство с различными светскими науками, не ограничиваясь только кругом наук, преподаваемых в академии. Он личным примером побуждал своих питомцев к трудолюбию.
Инспектором Академии с 1838 года был будущий архипастырь – архимандрит Димитрий (Муретов). Он читал лекции по Догматическому Богословию. Свт. Феофан сохранил об этом наставнике самые светлые воспоминания. Впоследствии он говорил, что считает преосвященного Димитрия из всех современных ему иерархов «самым даровитым по уму, широкому по образованию и лучшим по жизни».
Из других преподавателей, несомненно, повлиявших на свт. Феофана, могут быть названы протоиерей Иоанн Михайлович Скворцов, читавший курс по метафизике и истории философии, и профессор красноречия Яков Кузьмич Амфитеатров. У них Георгий учился глубокой христианской убежденности, простоте и логичности рассуждений.
Не могла не оказать на будущего архипастыря своего благодатного влияния и Киево-Печерская Лавра. Самые сильные и глубокие впечатления она оставила в его душе. Впоследствии епископ Феофан говорил, что Киево-Печерская Лавра неземная обитель, пребывая в ней, чувствуешь себя в другом мире[1].
И собственное душевное расположение, и та среда, в которой жил Георгий, располагали его к принятию монашества. 15 февраля 1841 года он принял постриг с именем Феофан (что значит «Богом явленный») в честь преподобного Феофана Исповедника, а затем, в том же году, над ним были совершены хиротонии: во иеродиакона (6 апреля) и во иеромонаха (1 июля). В этом же 1841 году иеромонах Феофан в числе первых закончил академию со степенью магистра. Примечательно, что курсовое сочинение на тему «Обозрение подзаконной религии» в числе лучших работ было отослано на рассмотрение в Святейший Синод. Писавший отзыв на этот труд митрополит Московский Филарет оценил работу следующим образом: «Сочинение сие заключает в себе столько сведений и соображений о законе Моисеевом, что они служат достаточным свидетельством познаний сочинителя, дающих ему право на степень магистра»[2].
По окончании Киевской Духовной Академии началась учебно-воспитательская деятельность иеромонаха Феофана. С 1841 по 1842 годы он занимал должность ректора Киево-Софийского духовного училища, где также преподавал латинский язык.
В конце 1842 года он был перемещен в Новгородскую духовную семинарию инспектором и преподавателем психологии и логики. За три года пребывания здесь иеромонах Феофан проявил себя как прекрасный преподаватель и талантливый воспитатель. Впоследствии, опираясь на приобретенный опыт свт. Феофан писал, что «воспитание из всех дел самое святое…Главное у нас дело есть богоугождение, а научность есть придаточное качество, случайность, годная только на время настоящей жизни. Должно быть поставлено непреложным законом, чтобы всякая преподаваемая христианину наука была пропитана началами христианскими, и притом православными»[3].
В 1844 году молодой ученый был переведен в Санкт-Петербургскую духовную академию на должность бакалавра по кафедре Нравственного и Пастырского богословия. «Верный своим педагогическим принципам, сознавая великую ответственность перед Богом за духовное воспитание юношества, отец Феофан стремился действовать на будущих пастырей духом доброты и кротости. Вся его педагогическая система основывается на идее нравственно воспитывающего обучения. Он признавал плодотворным лишь то образование, которое не только ум развивает, но и главным образом облагораживает сердце. Эта мысль красной нитью проходит по всем его сочинениям, затрагивающим педагогические вопросы»[4]. Важно, что молодой педагог опирался не на собственные силы и знания, а обращался к опыту святоотеческому и современных ему подвижников благочестия. Известен факт, что свои лекции по читаемому в Академии курсу иеромонах Феофан показал аскету-современнику, в то время архимандриту Сергиевой пустыни Игнатию (Брянчанинову), и тот их одобрил[5]. К данному периоду времени относятся труд отца Феофана «Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения?» и сборник проповедей «Поучения к говеющим во святой Великий Пост».
В 1847 году по собственному желанию иеромонаха Феофана он был назначен членом только что созданной Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. Начался новый интересный этап в жизни святителя.
Шесть лет (с 1848 по 1853 гг.) были посвящены знакомству с христианским Востоком, и прежде всего со Святой Землей. Возглавлял в то время Миссию архимандрит Порфирий (Успенский) – известный церковный археолог и прекрасный знаток Востока. Он впоследствии писал: «Все мы, подобно пчелам, вырабатывали там сот, более или менее благовонный, смотря по качествам цветов, там находимых»[6]. Члены Миссии побывали во всех исторических местах Древней Палестины, связанных как с Ветхим, так и с Новым Заветами. Совершили также путешествия в Сирию и Египет. Усердно трудился вместе с другими членами Миссии и иеромонах Феофан, не забывая при этом заниматься самообразованием. Здесь он прекрасно изучил греческий и французский языки, освоил еврейский и арабский, выучился иконописи. Именно во время пребывания в Миссии отец Феофан хорошо познакомился с древним подвижничеством. «В обширной библиотеке Палестинской Лавры святого Саввы Освященного он нашел и собрал много древнейших рукописей святоотеческой литературы; на Синае видел и подробно ознакомился со знаменитым древнейшим манускриптом IV века, изданным впоследствии Тишендорфом (Синайский кодекс – прим. Г.К.). В Египте прошел и исследовал древнюю пустыню – эту истинную колыбель христианского аскетизма…Хотя Феофану не пришлось лично посетить и поклониться святыням Афонской горы, но во время путешествий по Востоку он много наслышался о жизни и подвигах тамошних старцев, настолько увлекся ею и завязал с иноками такую прочную нравственную связь, что сохранил ее впоследствии до конца жизни»[7].
Можно сказать, уже здесь началась серьезная работа по переводу творений святых отцов греческого Добротолюбия: будущий святитель в то время начал собирать рукописные сборники и печатные издания писаний святых подвижников, которые впоследствии переводил всю жизнь. Также в то время иеромонах Феофан перевел и составил «Сборник аскетических писаний, извлеченных из патериков обители Саввы Освященного, что близ Иерусалима» и «Материкон» – собрание наставлений аввы Исаии всечестной инокине Феодоре[8].
После начала Крымской войны в 1853 году, Русская Духовная Миссия была отозвана на Родину, и отец Феофан вернулся в Россию. За свои труды в Миссии он был возведен в сан архимандрита.
По возвращении в Санкт-Петербург отец Феофан был назначен сначала преподавателем Канонического права и проповедником в С.-Петербургской духовной академии и пробыл на этом послушании около года. Затем последовало его назначение на должность ректора и профессора Олонецкой духовной семинарии (1855–1856). Здесь за годы ректорства он начал строительство нового учебного и больничного корпусов для семинарии. Неустанно занимался проповедничеством и нес послушание цензора проповедей Олонецкой епархии, много сил тратил будущий святитель и на то, чтобы научить священников правильно и благоговейно совершать церковное богослужение. Однако недолго пришлось отцу Феофану заниматься административной работой.
В мае 1856 года архимандрит Феофан был послан снова на Восток, но на этот раз уже в должности настоятеля Посольской Церкви в Константинополе. Несомненно, это было связано с тем, что он хорошо знал Восток. Дело в том, что Константинопольская Церковь в то время переживала сложный период из-за попытки отстоять свою религиозную независимость болгар, живущих в Греции. Российское Правительство и Святейший Синод были заинтересованы в скорейшем прекращении греко-болгарской распри и поручили отцу Феофану собрать сведения, которые бы помогли стабилизировать сложившуюся ситуацию.
Миролюбивый посланник нашел общий язык со всеми. Он, отдавая дань справедливости, старался, чтобы болгары имели епископов и священников из болгар. С другой стороны, он был серьезно обеспокоен положением дел Константинопольской Церкви в Турецкой Империи. Заботился архимандрит Феофан и о русских людях, которые жили в Константинополе. Так, он предлагал русскому правительству устроить там госпиталь для русских матросов и паломников. За труды, понесенные в Посольской Церкви, отец Феофан был награжден орденом святой Анны II степени.
Практически, ровно через год последовало новое назначение отца Феофана на должность ректора Санкт-Петербургской духовной академии, которую он возглавлял два года. «Ректор Академии должен был вести кафедру Догматического богословия, но ввиду огромной занятости архимандрит Феофан отказался от профессорской должности. Кроме административных и других забот, он должен был быть еще блюстителем за преподаванием Закона Божия в светских учебных заведениях столицы и ее окрестностей, председательствовать в учрежденном при Академии Комитете по изданию византийских историков в русском переводе. С 1858 года, когда было официально возобновлено дело перевода Священного Писания на русский язык, состоял председателем и в учрежденном при Академии Комитете по этому делу. Все это он совмещал с редактированием академического журнала ”Христианское чтение”»[9].
На должности ректора архимандрит Феофан заботился о воспитательской работе в Академии. Будучи прекрасным психологом, он любил беседовать со студентами на темы о высших стремлениях души, и эти беседы оказывали благотворное влияние на будущих церковных служителей. «Частые беседы, простота и доступность ректора способствовали тому, что питомцы Академии доверяли ему и свободно обращались со всеми своими нуждами и недоумениями»[10]. За время пребывания ректором отец Феофан произнес более 20 проповедей. Они снискали ему славу лучшего в то время проповедника. В 1859 году он издал их особой книгой под заглавием «Слова С.-Петербургской духовной академии ректора архимандрита Феофана». На время ректорства свт. Феофана выпал 50-летний юбилей Академии. Он был торжественно отпразднован 17 февраля 1859 года. Для его подготовки ректору пришлось много потрудиться. Не случайно, в ознаменование празднования пятидесятилетия академии он был награжден знаком ордена святого Владимира III степени «за отлично-ревностную и полезную службу». Недолго после этого отцу Феофану пришлось оставаться ректором.
1 июня 1859 года архимандрит Феофан (Говоров) в Троицком соборе Александро-Невской Лавры был рукоположен в сан епископа. Ему была вверена Тамбовская кафедра. За четыре года пребывания на ней много самых различных трудов понес здесь преосвященный Феофан. Внимание архипастыря было сосредоточено преимущественно на душепопечительском служении. Почти каждое богослужение святителя сопровождалось проповедью. Он считал, что это надежнейший способ для вразумления и пробуждения грешников от усыпления. «Глубокое знание всех движений сердца человеческого и его духовных потребностей, – писал профессор И. Н. Корсунский, – обширные познания в области и Священного Писания, и творений святоотеческих, и наук естественных, исторических и других, и иные высокие достоинства отличают слова преосвященного Феофана к Тамбовской пастве»[11]. Проповеди еп. Феофана были впоследствии собраны в книге «Слова к Тамбовской пастве».
Одной из серьезных забот для свт. Феофана было повышение образования духовенства. По его ходатайству перед Святейшим Синодом стали издаваться «Тамбовские епархиальные ведомости». Нередко посещал владыка Тамбовскую семинарию. Он внушал воспитанникам с любовью и старанием заниматься изучением церковных наук.
13 августа 1861 года, во многом благодаря епископу Феофану, было совершено открытие мощей святителя Тихона Задонского – святого, которого владыка Феофан с детских лет глубоко почитал.
В августе 1863 года святитель Феофан был назначен на более древнюю Владимирскую кафедру. Здесь он провел три года.
Служение преосвященного Феофана на новом месте было не менее насыщенным и плодотворным, чем на Тамбовской кафедре. Владыка Феофан также неустанно проповедовал Слово Божие и заботился о том, чтобы духовенство епархии вело проповедническую деятельность. Для этого он даже издал во Владимирских епархиальных ведомостях за 1865 год «Инструкцию для проповедания». В этом же году было открыто во Владимире училище для девиц духовного сословия.
Другим весьма важным делом владимирского архипастыря была борьба с церковным расколом. Он неоднократно предпринимал миссионерские поездки в раскольничьи центры, которыми изобиловала губерния, произносил там поучения, в которых на простом и доступном языке убедительно доказывал всю несостоятельность раскола. В 1864 году в селе Мстере владыка Феофан открыл Богоявленское православное братство для того, чтобы «служить нуждам и пользе Православной Церкви, противодействовать посягательствам на ее права со стороны иноверцев и раскольников, …и для распространения и утверждения духовного просвещения»[12].
Однако, как ни успешна была карьера преосвященного Феофана, тяготение к уединению и самоуглублению, а также ухудшение здоровья, заставляли его искать покоя и устранения от дел епархиального управления. В марте 1866 года святитель подал прошение в Святейший Синод об увольнении на покой, а в июле того же года его просьба была удовлетворена: он был назначен настоятелем Вышенской пустыни. В то время ему шел 52 год.
Итак, владыка прибыл в Вышенскую пустынь сначала в качестве ее настоятеля, но несколько месяцев на хлопотливой должности заставили его вновь подать прошение об увольнении от управления обителью и о назначении ему пенсии. Это прошение вскоре было удовлетворено, и к концу 1866 года святитель Феофан начал истинно подвижническую жизнь.
Первые шесть лет своего пребывания в Выше владыка не уединялся от других, его главными занятиями были богослужение и молитва, но после пасхальных дней 1872 года он, раздав все свое имущество бедным, начал вести затворническую жизнь: затворился в отдельном флигеле, перестал ходить на богослужение с братией, прекратил всяческие сношения с людьми. В одной из своих келий он устроил церковь во имя Богоявления и служил в ней поначалу во все воскресные и праздничные дни, а в последние 11 лет своей жизни – ежедневно.
«Время затвора – важнейший период, можно сказать, центр жизни преосвященного Феофана, ибо именно тогда по преимуществу явились во всей силе его великие труды и подвиги, и, прежде всего подвиг молитвенный»[13].
О жизни вышенского затворника сохранилось очень мало сведений. Об этом периоде его жизни можно составить представление, в основном, по его переписке с разными лицами и его творениям. Безусловно, важнейшей частью жизни епископа Феофана было Богослужение и молитва. Свободное время святитель употреблял на чтение книг и журналов. Владыка имел богатейшую библиотеку, которая больше чем наполовину состояла из книг на иностранных языках.
Другим великим подвигом епископа Феофана было его духовно-литературное творчество. Оно, по выражению самого владыки, заставляло его нередко «деннощно» сидеть за учеными занятиями. «Писать – это служба Церкви или нет?! – спрашивал он в одном из писем. – Если служба, – подручная, а между тем Церкви нужная; то на что же искать или желать другой?»[14] За время своего пребывания в затворе, святитель создал огромное количество духовных произведений: это и труды по христианской нравственности, и по изъяснению Слова Божия, и в области богословия, сопряженные с переводческой деятельностью владыки.
За духовно-литературное творчество епископа Феофана все духовные академии Русской Православной Церкви избрали своим почетным членом, а Санкт-Петербургская присвоила ему в 1890 году звание доктора богословия.
Постепенно жизнь вышенского светильника подходила к концу. Известно, что в последние годы он готовился принять схиму. Сама же кончина епископа Феофана последовала 6/19 января 1894 года в день престольного праздника его келейного храма в честь Святого Богоявления. При кончине святителя никто не присутствовал. Он умер наедине с Богом, на служение Которому всего себя посвятил, не дожив нескольких дней до 79 лет. Отпевание почившего владыки совершено было 11 января епископом тамбовским Иеронимом при огромном стечении духовенства и народа. Тело почившего архипастыря было погребено в Казанском соборе Вышенской пустыни во Владимирском приделе.
В 1988 году на Поместном Соборе Русской Православной Церкви святитель Феофан Затворник был причислен к лику святых как «подвижник веры и благочестия, оказавший глубокое влияние на духовное возрождение современного ему общества».
* * *
За время пребывания своего в Вышенской пустыне святитель Феофан написал множество духовных произведений. Их перечень занял бы не один десяток страниц. Укажем лишь наиболее важные из них и те, которые имеют непосредственное отношение к экзегетике.
В 1868 году был издан основной труд епископа Феофана «Путь ко спасению (Краткий очерк аскетики)». Это самое известное из всех его сочинений. В основу труда были положены лекции по Нравственному богословию, читанные владыкой в С.-Петербургской духовной академии. В данной книге, рассматривая проблемы духовной жизни, автор указывает пути достижения истинно-христианских идеалов.
В 1869 году епископ Феофан издал труд под заглавием «Поучительные и изъяснительные заметки на 33-й псалом». Это произведение назидательного характера. В предисловии автор говорит: «Предлагаемые заметки вызваны желанием не столько дать ученое толкование псалма, сколько представить опыт, как обращать столь употребительные в церкви Давидские песни, извлекая из них уроки для упорядочения своих мыслей и доброго настроения сердца и всей жизни».[15]
В этом же году святителем Феофаном были напечатаны в «Страннике» две экзегетических статьи «Притча о неправедном приставнике» (за апрель и май) и «Обетование Господне оставляющим всё царствия ради небесного» (за июнь). В этих работах епископ Феофан пытается разрешить недоумения, появляющиеся при чтении Евангельских текстов Лк. 16.1–13 и Мк. 10. 29–30 соответственно.
В 1870 году в журнале «Домашняя беседа» (Вып. 5–32) было напечатано исследование владыки «Уроки из деяний и словес Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Здесь святитель размышляет о Евангельской истории. В следующем году епископ Феофан продолжил печатать свое исследование по Евангельским событиям, но уже под заглавием «Указания, по которым всякий сам для себя может составить из четырех Евангелий одну последовательную историю Евангельскую, с наглядным контекстом ее».
В 1871 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 9–10) святитель опубликовал статью «Шестопсалмие». В ней он, подобно как в толковании на 33-й псалом, изъяснил псалмы, входящие в Шестопсалмие.
Начиная с 1872 года литературное творчество святителя Феофана в основном сводится к толкованию Священного Писания и переводу святоотеческих творений.
В «Тамбовских епархиальных ведомостях» (за 1872 год № 7–12 и за 1873 год № 1–9) было опубликовано «Беседовательное толкование первого послания апостола Павла к Солунянам». Примечательно, что в одном из писем, владыка так комментировал особенности своего труда: «Вношу многое, что не ожидается от толкования, а скорее от беседы. А это затем, чтоб чем-нибудь размочить неизбежную в толковании сухость. Зачем нет филологических заметок? – Дело вкуса. Пересматриваю все немецкие знаменитости, и их хлам учености до того опротивел, что не хочется даже греческого слова внести в текст. К тому же ученые не станут нас читать. А для неученых греческие каракульки только досаду возбуждать будут»[16].
В том же 1873 году в «Душеполезном чтении» было напечатано «Беседовательное толкование второго Послания святого апостола Павла к Солунянам»; была начата публикация и в 1875 закончена «Толкования Послания святого апостола Павла к Галатам», а в 1874 в «Чтениях в Обществе любителей духовного просвещения» было опубликовано «Толкование Послания святого апостола Павла к Ефесянам».
С 1874 года в «Домашней беседе» начал печататься «Псалом сто-осьмнадцатый, истолкованный епископом Феофаном». Здесь святитель очень многое заимствует из токований святых отцов и учителей Древней Церкви, потрудившихся в истолковании этого псалма.
В 1875 году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 1–15) было напечатано «Толкование Послания апостола Павла к Филиппийцам», а в «Душеполезном чтении» – «Толкование первого Послания апостола Павла к Коринфянам», в 1877 году – Второго Послания.
В 1879–1880 годах были изданы «Толкование Послания святого апостола Павла к Римлянам» и «Толкование Посланий святого апостола Павла к Колоссянам и к Филимону».
В начале 1880 года святитель издал «Введение в ”Толкование пастырских посланий святого апостола Павла”» и «Толкование Послания святого апостола Павла к Титу».
В 1881 году в «Душеполезном чтении» было опубликовано «Толкование первого Послания святого апостола Павла к Тимофею», а в 1882 году – Второе Послание.
В 1885 году вышел в свет отдельным изданием труд преосвященного Феофана под заглавием «Евангельская история о Боге Сыне, воплотившемся нашего ради спасения, в последовательном порядке, изложенная словами святых евангелистов». Здесь епископ Феофан пытается сопоставить между собой сказания четырех евангелистов и выстроить единое хронологическое повествование.
В различных журналах периода 1870–80-х годов епископ Феофан опубликовал ряд статей, посвященных совершаемому тогда переводу на русский язык книг Ветхого Завета: «По поводу издания книг Ветхого Завета в русском переводе»[17], «Библия по переводу семидесяти толковников есть законная Библия»[18], «О мере православного употребления нынешнего текста по указанию церковной практики»[19], «Какого текста Ветхозаветных Писаний надо держаться»[20]. Во всех своих статьях владыка выступал против того, чтобы исключительное значение при переводе отдавалось еврейскому тексту по сравнению с традиционно-церковным, освященным многовековой историей богослужебного употребления, греческим переводом семидесяти толковников. По убеждению святителя Феофана доказать целостность и неповрежденность еврейских списков было крайне сложно. Преосвященному Феофану возражали в то время профессора духовных академий, видные текстологи: на страницах церковных журналов того времени развернулась целая полемика по данной проблеме. Суть рассуждений епископа Феофана можно выразить его же словами из очередной полемической статьи в «Душеполезном чтении»: «Мы, сыны Церкви Православной, чтим то, что она почитала, и чуждаемся того, чего она чуждалась и чуждается. А она не знала и не знает еврейской Библии. С самого начала от апостолов, чрез все соборы и доселе держалась и держится она Библии по переводу семидесяти. И нам эту читать и за эту держаться всеми силами. Если преклонимся на сторону дающих большую цену еврейской Библии, как сделали протестанты, то дадим место мысли, что Святая Церковь не умела указать нам подлиннейшего откровения. Отсюда не может не родиться подозрение, истинны ли и все догматы Церкви, не следует ли и их пересмотреть, чтобы определить подлиннейшее исповедание веры. А кто станет на эту дорогу, тот в душе стал уже протестант»[21]. Еврейскую же или масоретскую Библию святитель считал подспорьем, к которому следует прибегать лишь в сомнительных случаях, так как она имеет вспомогательное значение к уразумению слова Божия.
Параллельно с трудами экзегетическими, святитель Феофан издавал труды богословские и переводные. Укажем лишь названия и годы изданий основных из них.
В 1874 году в Тамбове вышло переводное сочинение «Святого отца нашего Максима Исповедника ”Слово подвижническое в вопросах и ответах”». Одновременно был издан сборник «Псалтирь, или богомысленные размышления святого отца нашего Ефрема Сирина».
С 1875 года святитель начал составлять «Добротолюбие» – труд, на подготовку и издание которого потребовалось пятнадцать лет: пятый – последний том – был издан в 1890 году.
Одновременно с работой над «Добротолюбием» епископ переводил творения преподобного Симеона Нового Богослова с новогреческого языка. В 1877 году «Душеполезное чтение» начало в своих номерах публикацию «Слов преподобного и богоносного отца нашего Симеона Нового Богослова». Работа была закончена в 1881 году.
В 1877 году преосвященный Феофан подготовил к печати и издал труд «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?»
В 1885 году в «Душеполезном чтении» начала печататься книга «Невидимая брань» блаженной памяти старца Никодима Святогорца».
В 1892 году на Афоне был издан труд «Древние иноческие уставы преподобного Пахомия, святого Василия Великого, преподобных Кассиана и Венедикта». Это была последняя книга, которая была издана при жизни святителя.
После кончины епископа Феофана в дореволюционный период были напечатаны и некоторые другие труды святителя, хранившиеся в рукописях. В 1896 году в Москве вышли книги: «Краткое учение о богопочитании» и «Наставление о преуспеянии в христианской жизни».
Журнал «Душеполезный собеседник» опубликовал следующие работы святителя: «Слова инока Антиоха» (1899–1902); «Избранные песнопения из Октоиха» (1900–1906); «Мысли и изречения святых подвижников» (1909–1913); «Патерик» (1915–1916).
Бесспорно, святитель Феофан был одним из самых плодовитых духовных писателей XIX столетия. Все его творения исполнены, с одной стороны, искренности и простоты, с другой, – духовной силы и глубокой веры. Во всех их не только видится горячий призыв ко спасению, но и показан этот завещанный нам богомудрыми отцами путь.
Крайне актуальны произведения святителя Феофана в наши дни: в них современный человек, ищущий духовного возрождения, находит ответы на многие интересующие его вопросы. «Значение его личности, деятельности и особенно писаний, – пишет Корсунский И.Н., – слишком велико…Его личный высокий, достоподражаемый пример истинно-христианской, богоугодной жизни во Христе и для Христа, подобно примерам древних и новых подвижников святой жизни, будет жить в памяти людей,…которые будут мыслию, духом своим соприкасаться с его духом и оживлять в своем сознании привлекательные черты его образа»[22].
Normal 0 false false false MicrosoftInternetExplorer4 /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-ansi-language:#0400; mso-fareast-language:#0400; mso-bidi-language:#0400;}
[1] См.: Собрание писем святителя Феофана. Вып. 3. М., 1898. С. 33.
[2] Собрание мнений и отзывов митрополита Московского и Коломенского Филарета по учебным и церковно-государственным вопросам, изданный преосвященным Саввою, архиепископом Тверским. СПб., 1887. Том доп. С. 102. Цит. по: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 14–15.
[3] Епископ Феофан. Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики. М., 1899. С. 44.
[4] Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 18.
[6] Порфирий, архим. Путешествие по Египту и в монастыри святого Антония Великого и преподобного Павла Фивейского в 1850 году. СПб., 1856. С. 100. Цит. по: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 22.
[7] Смирнов П.А. Жизнь и учение преосвященного Феофана, Вышенского Затворника. М., 1915. С. 62–63.
[8] См. Ключарев А.С. Преосвященный Феофан Затворник и его пастырская деятельность // Православный собеседник. 1904. № 10. С. 646.
[9] Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 36.
[11] Корсунский И.Н. Преосвященный епископ Феофан (Говоров), бывший Владимирский и Суздальский. М., 1895. С. 106–107.
[12] Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 63.
[14] Собрание писем святителя Феофана. Выпуск второй. М., 1898. С. 11. Цит. по: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 90.
[15] Епископ Феофан. Тридцать третий псалом. М., 1889. С. 3–4.
[16] Письма епископа Феофана к протоиерею В.Н. Нечаеву// Душеполезное чтение. 1909. Ч. 3. С. 429. Цит. по: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность Феофана Затворника, епископа Владимирского и Суздальского. Фессалоники, 1994. С. 100–101.
[17] Душеполезное чтение. 1875. Ч. 3. С. 342–352.
[18] Вышла отдельной книгой: О нашем долге держаться перевода 70-ти толковников. М., 1876. С. 19.
[19] Домашняя беседа. 1876. №28. С. 699–709.
[20] Церковный вестник. 1876. № 23. С. 1–5.
[21] Епископ Феофан. По поводу издания священных книг Ветхого Завета в русском переводе // Душеполезное чтение. 1875. Ч. 3. С. 351–352.
[22] Корсунский И.Н. Преосвященный епископ Феофан (Говоров), бывший Владимирский и Суздальский. М., 1895. С. 292.